Мир и война в жизни нашей семьи
Шрифт:
Осоавиахим, Союз воинствующих безбожников. В читальню выписывались газеты и журналы. Был куплен ламповый радиоприемник. Образовалась ячейка ОДР – общества друзей радио.
Стала выпускаться стенная газета. В стенгазете я вел раздел шарад и ребусов. Сам их составлял. Во всех общественных делах большую роль играла комсомольская ячейка. Партия выдвигала лозунги: Укреплять кооперативную торговлю, Религия – опиум для народа, Все в Осоавиахим. Мы активно принимали участие в проведении этих лозунгов в жизнь.
Комсомольцы тогда имели приобретаемую за свои деньги форму (юнгштурмовки) и значок КИМ (Коммунистический интернационал
Для укрепления кооперативной торговли выдвинули Савину Шуру и Ермолаева Семена.
В это время я был очень активным. Состоял членом бюро комсомола, членом лавочной комиссии, членом редколлегии стенгазеты, членом всех обществ – и МОПРа, и Осоавиахима, и Союза воинствующих безбожников. Ячейка поручила мне также в нагрузку быть пионервожатым.
Летом организовали футбольную команду. Я играл средне – беком (защитником), полузащитником и иногда нападающим. Помню, что хорошо играл Ваня Страхов. Он хорошо бил с левой и был нападающим.
В ячейке Осоавиахима проводилась работа по изучению противогаза, по стрельбе из малоколиберной винтовки, производилась стрельба на звание Ворошиловского стрелка. Выбившему из 50 возможных очков не менее 40 очков присваивалось такое звание. Я его получил. Проводились соревнования по шахматам. У нас разрядов никто не имел. Участникам соревнований в случае получения более 50 % очков от возможных присваивался 4 разряд шахматиста. Я таковой получил. В дальнейших квалификационных матчах не участвовал.
Был дружинником и входил в Осодмил – Общество содействия милиции.
Организовал и был председателем ячейки ОДР. Непосредственно мною была создана радиотрансляционная сеть на 40 точек. Материалы – штыри, проволоку и изоляторы я получил в областном управлении связи, которое размещалось в ныне снесенном двухэтажном здании на Кировской улице напротив метро Кировская. (Тогда метро еще не было и улица называлась Мясницкой, затем Первомайской, а после похорон Кирова – Кировской.)
Радио тогда только-только начало внедряться в нашу жизнь. У меня был собственного изготовления детекторный приемник. Один раз я поймал передачу из Политехнического музея, где состоялось выступление В. В. Маяковского. В то время многие не принимали Маяковского, и когда он вышел на трибуну, его встретили шиканьем, криком и свистом. И вот слышу его громовой голос: «Меня не перекричите!»
Помню, за радио я получил первый заработок. Я устроил антенну Никитиным. После опробования приема радио на детекторном приемнике мне была вручена матерью Володи зарплата – рубль серебряный.
После устройства радиотрансляционного узла и трансляционной сети мне управлением связи было предложено выступить на радиостудии перед микрофоном Всесоюзного радио, которое размещалось в здании телеграфа на Тверской. Адрес тогда был Тверская, 17. Я предупредил наших владельцев точек и в один из дней в 16.00 выступил с приветствием и поздравил с открытием трансляционной сети.
Меня ввели в небольшую комнату, где стены и потолок были задрапированы материей. Комната без окон. Небольшой стол и перед ним стул. На столике стоял микрофон. На подставке прикреплено металлическое кольцо диаметром 30 см, а посредине коробочка примерно со спичечную коробку с решеткой. Коробочка прикреплена четырьмя пружинками к кольцу. Меня пригласили сесть на стул, приблизили ко мне микрофон. Микрофон был на
Речь моя продолжалась, наверное, 1–2 минуты. После этого я часто выступал на комсомольских собраниях. И постепенно научился выступать с речами.
Мы, ребята, часто ходили на Баньку, в клуб, в кино. До клуба идти минут 30. Пока мы шли, то часто рассказывали какие-нибудь анекдоты, смешные рассказы из журнала «Красный лапоть».
Я часто пересказывал рассказы Зощенко и других. Язык разрабатывался. Один раз мне даже поручили сделать доклад перед собранием взрослого населения. Помню, я сделал доклад о международном положении в день годовщины начала Первой мировой войны. Готовился я очень долго, это был мой первый доклад. Говорил я с большим подъемом. Передо мной были тезисы, но я в них почти не заглядывал. На одном, можно сказать, дыхании говорил примерно минут 25. Говорил так, что мне самому понравилось, думаю, что и слушателям.
Международная обстановка была напряженная. В газетах много писали о событиях в Германии, там зашевелились фашисты. На Дальнем Востоке возник конфликт на КВЖД.
С учетом всей обстановки у нас разворачивали свою работу ячейки МОПРа, Осоавиахима и даже Союза воинствующих безбожников.
В газете «Беднота» целыми подвалами печаталось «Евангелие без изъяна евангелиста Демьяна» Демьяна Бедного.
Один раз перед вечером я был на дворе, мне кричит мама:
– Егор! Иди сюда, вот сказали передать тебе.
И дает мне конверт. Ей его передал только что какой-то мальчик. В конверте записка, написанная от руки, но четко и ясно:
Повестка. Комсомольцу………. (далее вписаны другим почерком моя фамилия и инициалы) явиться в 19.00 в Военисполком в комнату военкома, иметь при себе кружку и ложку.
К 19.00 у Военисполкома собрались почти все комсомольцы. Нам объявили: «Вы все знаете, что произошел конфликт на КВЖД. Срочно требуется помощь нашим пограничникам. Формируется комсомольское воинское соединение. Скоро на станцию Павшино прибудет воинский эшелон. Обмундирование получим в Москве». Вот мы строем по два человека в ряд выходим и отправляемся на станцию. Пришли на станцию. Военком сказал, что будем ждать поезд. Сам пошел к начальнику станции. Ждем, военком несколько раз выходил от начальника и объявлял нам, что поезд опаздывает. У нас настроение напряженное. Некоторые стали говорить, что ничего не знают родители. Надо им сообщить. Военком сказал: «Не волнуйтесь. Как только отправитесь, всем родителям немедленно сообщат».
Каждый из нас, конечно, в этот момент много передумал, но никто виду не показывал, как бы его не признали трусом. Если бы был каждый в одиночку, а то ведь все вместе. И никто грусть не показывал.
Долго мы ждали поезда. Никто не дрогнул. Все приготовились быть достойными защищать родину. Нас пригласили в вокзал. В это время поезда не ходили, поэтому пассажиров никого не было. Мы ждали специальный воинский эшелон.
И вот уже, наверное, через час выходит в зал начальник станции и объявляет, что поступило сообщение: воинского эшелона сегодня не будет. О его формировании будет сообщено через день. Военком говорил с секретарем комсомольской ячейки и объявил нам, что сегодня можно расходиться, а завтра в 18.00 состоится внеочередное комсомольское собрание.