Мир между
Шрифт:
– Очень хорошо. Кто вы? Что вы делаете здесь?
– Меня зовут Катрин…
– Она кейанка! – сказала Берель.
– …Я преступница. Я сбежала от наказания и полетела сюда.
– Пойдемте, – сказал Бернисти. – Я допрошу вас более подробно.
В кают-компании «Бьюдри», заполненной любопытствующими зеваками, Катрин рассказала свою историю. Она заявила, что является дочерью свободного землевладельца в Киркассе.
– Что это? – спросила Берель недоверчиво.
Катрин ответила мягко:
– Некоторые киркассианцы
– Значит, вы дочь разбойника?
– Более того, я и сама по себе преступница, – ответила Катрин мягко. Бернисти больше не мог сдержать своего любопытства.
– Что вы сделали, девушка? Что?
– Я совершила акт… – здесь она использовала кейанское слово, которое Бернисти не понял. Берель тоже нахмурила брови, обнаруживая, что изумлена в равной степени.
– Кроме того, – продолжила Катрин, – я опрокинула жаровню с ладаном на голову жреца. Если бы я раскаивалась в содеянном, я бы осталась и ожидала наказания, но так как не чувствовала ничего подобного, то взяла космическую лодку и улетела сюда.
– Невероятно, – сказала с отвращением Берель.
Бернисти сел, наблюдая за Катрин с изумлением.
– Девушка, вас обвиняют в том, что вы кейанская шпионка. Что вы на это скажете?
– Шпионка я или не шпионка – в любом случае я бы стала отрицать это.
– Значит, вы отрицаете?
Лицо Катрин сморщилась, она рассмеялась, показывая крайнее наслаждение происходящим.
– Нет, я признаю это. Я кейанская шпионка.
– Я знала это, я знала это…
– Замолчи, женщина, – сказал Бернисти. Он снова повернулся к Катрин, брови его изумленно сдвинулись.
– Вы признаете, что вы шпионка?
– Вы мне верите?
– Клянусь Быками Башана – я уже не знаю, чему верить!
– Она умная плутовка, хитрющая, – бушевала Берель, – она заговаривает вас.
– Спокойно! – зарычал Бернисти. – Давайте мне какую-то возможность нормально все обдумать! – Он повернулся к Катрин. – Только сумасшедшая женщина признает, что она шпионка.
– Возможно, я сумасшедшая женщина, – сказала Катрин с убийственной простотой.
Бернисти вскинул руки:
– Ладно, ладно, в чем разница. Прежде всего, здесь нет никаких секретов. Если вы желаете шпионить, шпионьте – открыто или украдкой, как пожелаете, как вас устраивает. Если вы просто ищете убежища, вы его нашли, потому что вы на земле Белой Звезды.
– Я вам искренне признательна, Бернисти.
3
Бернисти летал вместе с картографом Бродериком, фотографируя, зарисовывая, составляя карты местности, исследуя, – словом, осматривая Новую Землю со всех сторон. Пейзаж был везде одинаковым – унылая изборожденная поверхность, как внутренняя полость выгоревшей печи для обжига. Везде лессовые равнины гонимой ветрами пыли соседствовали с зазубренными скалами.
Бродерик толкнул локтем Бернисти:
– Смотрите.
Бернисти, следуя за жестом, увидел в пустыне три слабо заметных, но явственно различимых квадрата – обширные пространства раскрошившихся камней, разбросанных среди бархан.
– Или это самые большие кристаллы, которые знает Вселенная, – сказал Бернисти, – или мы не первая разумная раса, которая отступила на эту планету.
– Приземлимся?
Бернисти обозрел квадраты в телескоп.
– Здесь мало что можно увидеть… Оставим это археологам. Я вызову экспедицию с Белой Звезды.
Они направились обратно к «Бьюдри», но Бернисти внезапно сказал:
– Стоп!
Они посадили исследовательскую лодку; Бернисти сошел и с довольным видом стал рассматривать пятна коричневато-зеленой растительности – базовый тип Д-6, вика с мешочками лишайников-симбионтов, которые снабжали ее кислородом и водой.
– Еще шесть недель, – сказал Бернисти, и мир сей будет весь в пене этой живой материи.
Бродерик вгляделся внимательнее в лист.
– А что это за красная клякса?
– Красная клякса? – Бернисти вгляделся сам и нахмурился. Выглядит как ржавчина, грибок.
– Это хорошо?
– Нет… конечно, нет! Это очень плохо!… Я не совсем понимаю: когда мы прилетели, планета была стерильна.
– Споры могли упасть из космоса, – предположил Бродерик.
Бернисти кивнул:
– И космические лодки тоже. Пойдем, доставим это на «Бьюдри». Вы зафиксировали местонахождение?
– С точностью до сантиметра.
– Не берите в голову. Я уничтожу эту колонию, – и Бернисти опалил дочиста участок почвы с викой, которой он так гордился. Они в молчании вернулись на «Бьюдри». Под ними проплывала равнина, заполненная толстым слоем пятнистой листвы. Выйдя из лодки, Бернисти устремился не к «Бьюдри», а к ближайшему кустику и стал осматривать листья.
– Здесь нет… здесь нет… здесь нет…
– Бернисти!
Бернисти оглянулся. К нему подходил ботаник Бэйрон, лицо его было суровым. Бернисти почувствовал, что сердце его замерло.
– Ну?
– Непростительная небрежность.
– Ржавчина?
– Ржавчина. Она уничтожает вику.
– Бернисти резко повернулся к нему:
– У вас есть образцы?
– Мы уже ищем в лаборатории контрагенты.
– Ладно…
Но ржавчина оказалась твердым орешком. Найти агента, который уничтожил бы ее и оставил бы при этом целыми-невредимыми вику с лишайниками, было задачей неимоверной трудности. Не подходили условиям и уничтожались в печи образец за образцом вирусов ли, микробов ли, плесени, дрожжей, грибков. Тем временем цвет вики изменился от коричневато-зеленого к красно-зеленому, а затем к йодно-фиолетовому; и гордая растительность начала никнуть и гнить.