Мир от Гарпа

Ирвинг Джон Уинслоу

Конечно, всю целиком историю не расскажешь, придется хорошенько продумать, что из нее выбросить.

— Ну, слава Богу, гора с плеч, — сказала Хелен. — Пока. Только, прошу тебя, больше ничего не мой, — и она повесила трубку.

Гарп осмотрел кухню. За полчаса он, кажется, мало что успел, миссис Ральф вряд ли даже заметит его попытку разгрести авгиевы конюшни.

Какое-то время Гарп безуспешно пытался разыскать одежду Данкена среди вещей, разбросанных по гостиной; потом вспомнил, что сын, как хомячок, сначала запихивал свои вещи в спальный мешок и уж потом сам забирался в норку. Мальчик весил фунтов восемьдесят [31] :

если даже прибавить вес мешка с одеждой, все равно он его дотащит до дому. А велосипед Данкен заберет потом. Прекрасно, что можно не будить его, а то еще, не дай Бог, устроит сцену в доме Ральфа. Откажется уходить, раскричится и разбудит миссис Ральф.

31

Восемьдесят фунтов — Примерно 36 кг.

И тут мысли Гарпа опять переключились на нее. Как он ни злился на себя, его неудержимо влекло взглянуть на нее в последний раз: внезапное шевеление в шортах снова напомнило ему о ее грубом, тяжелом теле, которое он по-прежнему желал. Он быстро подошел к черной лестнице: зловонный воздух, шедший из спальни, был отличным ориентиром.

Остановившись в дверях, он какое-то время изучал ее лобок, странно перекрученный узел пупка и неожиданно для таких больших грудей — маленькие соски. Взгляни он сначала на ее глаза, он бы заметил, что она не спит и внимательно следит за ним.

— Ну что, всю посуду вымыл? Пришел попрощаться?

— Хотел посмотреть, как вы… — начал было Гарп.

— Кончай треп. Скажи честно: пришел глянуть еще разок.

— Да, — признался он, отводя взгляд. — Мне очень жаль…

— А мне нет, — ответила она. — Теперь я спокойна. — Гарп попытался изобразить улыбку. — Вам вообще все время кого-то жаль, — продолжала миссис Ральф. — Какой же вы жалостливый, однако. Вот только жену не жалеете. По крайней мере, ни разу не сказали, что ее жалко.

Возле водяной постели стоял телефон. Похоже, Гарп никогда еще так глупо не попадал впросак. Он просто ничего в ней не понял. Миссис Ральф, казалось, пьяна не больше, чем Билл; с ней случилось чудо внезапного отрезвления или наступил блаженный получасовой промежуток удивительной ясности ума между пьяным забытьем и похмельем: Гарпу приходилось читать об этом, но он всегда считал это выдумкой. Еще одно маленькое прозрение.

— Я заберу Данкена домой.

Миссис Ральф в ответ кивнула:

— На вашем месте я бы тоже так поступила.

Гарп снова чуть было не изрек очередного «мне жаль», правда, после короткой, но упорной борьбы удержался.

— Сделайте мне одно одолжение, — обратилась к нему миссис Ральф, и Гарп снова — она не возражала — в упор оглядел ее, — не рассказывайте жене всего, о'кей? Чтобы я не выглядела в ее глазах такой уж свиньей, идет? Изобразите меня с сочувствием, ну хоть с совсем крохотным.

— А я и правда вам сочувствую, — забормотал Гарп.

— А у вас и правда эта штука хорошо встает, — поощрительно прибавила миссис Ральф, глядя на его оттопыренные шорты. — Не притащите ее в таком виде домой.

Гарп промолчал: его пуританская совесть готова была снести любые пощечины.

— А что, жена у вас строгая? Небось вы не всегда паинька. Знаете, что сказал бы про вас мой муж? Он бы сказал, что у вас зуд в одном месте.

— Ваш муж большая жопа! — разозлился Гарп: ему было приятно ответить ударом на удар, пусть даже таким слабеньким. Но он по-прежнему чувствовал себя идиотом — так ошибиться в этой женщине! Нет, она кто угодно, но только не дура.

Поднявшись с постели, миссис Ральф встала перед ним во весь рост. Ее соски касались его груди. Гарп отшатнулся, боясь, что его оттопыренные шорты ткнутся в нее.

— Вы еще вернетесь, помяните мое слово, — изрекла миссис Ральф. — Держу пари!

Гарп повернулся и вышел, не проронив больше ни слова.

Не успел он прошагать и двух кварталов, таща на плече завернутого в спальный мешок Данкена, как был остановлен подъехавшей к обочине патрульной полицейской машиной с крутящейся голубой мигалкой. Такая удача — крадущийся в ночи полуголый похититель детей с заметным издалека ярким мешком, в который засунут украденный ребенок.

— Что у тебя здесь, парень? — обратился к Гарпу один из двоих полицейских, сидевших в машине (на заднем сиденье сидел еще кто-то в штатском, которого почти было не видно).

— Сын, — ответил Гарп.

Оба полицейских вышли из машины.

— Куда ты его несешь? — спросил один полицейский. — С ним все в порядке? — и он посветил фонариком в лицо Данкену, который замотал головой, изо всех сил стараясь не проснуться.

— Он ночевал в доме у приятеля, а там вышла одна история, так что мне пришлось его забрать. — В ответ полисмен осветил Гарпа фонариком: обнаженный торс, спортивные шорты, кроссовки.

— Какое-нибудь удостоверение личности есть? — спросил страж порядка.

Гарп осторожно опустил спальный мешок на чей-то газон.

— Конечно нет. Подбросьте нас до дому, и я покажу права.

Полицейские обменялись взглядами. Они выехали по вызову часа два назад: в участок позвонила молодая женщина, сообщила, что к ней пытался приставать эксгибиционист или, по крайней мере, стрикер [32] . Возможно, попытка изнасилования. По ее словам, спас ее только велосипед.

— Ты давно так разгуливаешь? — осведомился у Гарпа один из полицейских.

32

Стрикер — Участники студенческих групп протеста в 70-е годы; протест заключался в коротких пробежках в обнаженном виде.

Третий пассажир полицейской машины выглянул из окна и, увидев Гарпа, оживился:

— Привет, мужик, как дела?

Наконец лежащий на траве Данкен зашевелился.

— Ральф? — спросил он.

Полицейский с фонариком опустился рядом с мальчиком на колени и посветил в лицо Гарпу.

— Это твой отец? — спросил он у Данкена.

Тот, не понимая, в чем дело, выкатив глаза, смотрел то на отца, то на полицейских, то на голубую вертушку.

Второй полицейский обратился к сидевшему на заднем сиденье человеку. Им оказался тот самый юнец в алом кафтане. Его забрали, разыскивая эксгибициониста. Парнишка не смог толком ответить на вопрос, где живет, поскольку дома как такового у него не было.