Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
Гельбы остановились у особняка Тифона; распахнул ворота стражник. Фонтан во дворе, стоило гостям войти, взметнулся выше, словно приветствуя блеском своих радужных переливов. Найла в очередной раз пробрал безотчетный восторг.
Навстречу с бокалами чего–то оранжевого на подносе вышла Ката. Гостям она была искренне рада (наверное, наскучалась тут одна); по–кроличьи выступающие зубки лишь придавали ей трогательного обаяния. Еще утром Найл счел ее хоть и не красавицей, но вполне привлекательной. Теперь же она смотрелась просто восхитительно — даже мелковатый подбородок не помеха.
Герек, легонько зажав ей мочку уха, шутливо сказал:
— Ты нынче просто раскрасавица!
«Да что я, — зарумянясь от удовольствия, телепатически ответила Ката. — Это все машины карвасида».
Вот так штука. Оказывается, существование иллюзоров ни для кого не секрет?
После тоннеля второго уровня ужас как хотелось пить. Осушая бокал, Найл подумал: если уж видеть девушку, то лучше во всей красе и привлекательности, чем наоборот. В конце концов, когда влюбляешься, разве не то же самое?
У себя в комнате на кровати он увидел аккуратно сложенную чистую тунику. Сшита она была из ткани погрубее, чем привычная Найлу одежда, но он решил принять подарок. Туника некоторым образом напоминала ему о цели пребывания в Стране Призраков. Примерно через полчаса, перед уходом из особняка, Найл спросил:
— А Тифон сюда вернется?
— Нет, — ответил Герек. — Он будет во дворце до утра.
«Быть может, мне лучше остаться здесь?» — спросил капитан.
Найл понял: ему неуютно от мысли, что придется целый вечер провести среди сборища двуногих.
— Нет–нет, — поспешил сказать Герек. — Карвасид тебя хватится.
Ката, стоя у дверей, печально смотрела на Найла.
«Везет вам: во дворец приглашают, — вздохнула она. — А я там никогда не была».
— Может, выхлопочешь ей приглашение? — спросил Найл, когда они с Гереком усаживались в повозку.
— Что ты! — Тот даже опешил. — Слуги туда ни ногой.
На подъезде к реке Найл подивился числу упряжек, моноциклов и толпам пешеходов на тротуарах. Бирюзовые воды реки и те, казалось, разделяют приподнятую атмосферу праздника. Недоумение вызывала лишь дивная для такого случая тишина. А впрочем, это не так: собравшиеся вовсю общаются телепатически.
— Что за люди приглашены во дворец? — осведомился Найл.
— Разные. Там и почетные граждане, послужившие на благо города. Хватает гостей с обоих уровней — учетчиков, администраторов.
— А рабочие есть?
— Да, по одному от каждой фабрики. Передовики производства.
— И для чего весь этот прием?
— Два раза в год все управляющие выступают с отчетом на общем собрании. Сейчас оно как раз заканчивается.
— А председательствует карвасид?
— Нет. Он вообще–то не любит иметь дело с людьми. За него с народом общается Тифон. Карвасид появится позже.
Они свернули на дорогу, ведущую непосредственно к дворцу, зеленый фронтон которого был залит ярким светом. Полукруглые арки, величавые колонны — все это придавало ему сходство с античным храмом. Сама дорога состояла из крапчатого песчаника — или же какой–то разновидности бетона, судя по гладкости и отсутствию швов. На расстоянии пятисот метров впереди находилась развилка, в центре которой росло темное дерево со стволом в три обхвата. Напоминающая водоросли листва мягко светилась в окружении фонарей. Большие сучья казались вырубленными из камня.
— Что это за дерево?
— Это не «что». Это калинда, ее карвасид посадил перед тем, как основать город.
Герек улыбнулся, как бы давая понять, что не винит гостя за невежество.
— И откуда оно?
— Из Дола Благодарения.
Когда они вскоре проезжали по развилке, Найл почувствовал исходящую от дерева силу — такую, что мурашки по коже.
— О! — удивился он. — А что там делают женщины?
Под деревом, почти скрытые свисающей листвой, к стволу прижимались несколько женщин, словно пытаясь его обнять.
— Надеются зачать. Они верят, что у этого дерева магические свойства.
Дорога, ведущая от развилки к дворцу, впечатляла уже тем, что была во всем городе, пожалуй, единственным подъемом. Вдоль нее выстроилось по меньшей мере сто упряжек с гельбами. Герек же без остановки проехал мимо них по подъемному мосту через ров и дальше, через двое ворот, к распахнувшим свои огромные створки бронзовым дверям. Что и говорить — Маг явно любил и умел производить на своих подданных впечатление.
Невдалеке наблюдалось что–то вроде пробки: две упряжки сцепились колесами. На глазах у Найла из ворот вышли два на редкость рослых (под три метра) типа — огненно–рыжие, с мрачными угловатыми лицами и большими ушами. Решимость, с какой они шли, не сулила попавшим в передрягу ездокам ничего хорошего.
Верзилы зашли с боков, и каждый, подняв, дернул повозку на себя. Сорванные с осей колеса покатились с холма, а потерявшие устойчивость транспортные средства опрокинулись, сбросив ездоков — две степенные четы. Твердым, но понятным жестом бедолагам было указано, куда следовать: прочь отсюда. Даже с двадцати метров было видно, что виновники (они же, получается, и жертвы) пребывают в глубоком шоке. Дамы — обе в вечерних нарядах — готовы были разрыдаться.
— Мы ничего не можем для них сделать? — вполголоса поинтересовался Найл.
— Увы, исключено, — мотнул головой Герек.
— Но у тебя же столько полномочий.
— Не во дворце. Тут вон кто заправляет. — Провожатый исподтишка указал на рослого, с выпяченным подбородком усача в мундире, который при виде Герека приветственно помахал — Джелко, начальник дворцовой стражи. Но и он не осмелится проявлять куртуазность, а тем более предвзятость. Видишь ли, каждый должен руководствоваться законом. Поживешь здесь несколько дней, сам убедишься.