Мир под лунами. Начало будущего
Шрифт:
Двадцать нанья жили на больших кораблях. Один из них и по сей день находится над Южной Америкой, другой где-то в районе Средиземного моря, а Высокий дом - над Индостаном, хотя еще совсем недавно он контролировал Африку. Они изучали привезенную с Эркоя научную литературу, занимались исследованиями местной природы, составляли планы на будущее и обеспечивали остальных инструментами, одеждой и пищей.
Остались еще восемь. Один великий жил на Луне, держал связь с Эркоем, отсылал вниз редкие приказы и в общем не мешал своим соплеменникам. Четверо прислуживали ему. И еще трое, в том числе другой великий, руководили группами на своих кораблях.
Девяносто восемь нанья - и среди них всего одиннадцать женщин. Вообще-то на Эркое гендерные различия сведены к нулю, женщины и мужчины равны в правах. Но так вышло, что женщин в колонии оказалось в десять раз меньше, и, как любой дефицит, они тут же превратились из равноправных членов общества в ценную вещь. Превратились - и быстро
Одиннадцать женщин. Шестеро без жалоб и даже с радостью отправились на планету, опускались на морское дно, лезли в вулканы, своими руками устанавливали в круг огромные камни, десятилетиями пропадали в джунглях в поисках съедобных растений. Трое остались на орбите с великим Амелу. Две последние, понятное дело, надеялись оказаться рядом с великим Тавкароном, но тот по какой-то причине отказался от этой чести, и женщины поселились в других домах. Не знаю подробностей, но, в общем, не прошло и первых пяти тысяч лет на Земле, как трое молодых нанья из первого поколения рожденных на этой планете погибли по вине этих женщин - совсем уже немолодых к тому времени! Большая потеря для крохотного общества, любое нарушение равновесия внутри которого может оказаться смертельным. После этого были введены строжайшие законы, всего смысла которых я не поняла. Женщины вроде как в юном возрасте выдаются замуж за самых достойных мужчин. Так, Теи была женщиной Льесте - "хранила его тело", как она выразилась. Они были из разных поколений, она на девять тысяч лет моложе его - как если б меня в пятнадцать выдали за семидесятилетнего старика. Может быть, поэтому, а может быть, по другим причинам она имеет моральное право вступать в связь с любым другим обитателем Высокого дома и по первому требованию предоставлять себя великому Анту. Это в теории, а на практике великого Анту, старейшего из нанья, доживающего третий десяток тысяч земных лет, секс уже давно не интересует. Льесте и Бьоле, представители четвертого поколения рожденных на Земле, так надоели Теи, что она не хочет иметь с ними ничего общего. Им обоим около десяти тысяч лет, и оба уже близки к смерти. Из ровесников Теи в Высоком доме живут Териваг и его напарник Парьеге. Бероэс - самый младший, ему всего четыреста лет. В общем-то Теи имеет право заниматься любовью с кем хочет, при условии, что мужчины будут соблюдать какие-то высокоморальные традиции, то есть тоже "хранить ее тело". А молодые мужчины это делать не умеют, вернее, им сложно, точнее, некогда - словом, Теи уже давно живет без секса и без любви и вроде бы этим довольна. Нанья вообще в психологическом плане страшно медлительны. Им требуются годы и даже десятилетия, чтобы принять важное решение или изменить свое мнение о чем-либо. Неудивительно, что события двадцатого века - две мировые войны, изменение моды от платьев в пол до бикини и мгновенную по меркам нанья компьютерную революцию Теи презрительно назвала мельтешением мотыльков. (Впрочем, их современники-лулу ничем не лучше! В их образе жизни ничего не меняется тысячелетиями, и, похоже, это всех устраивает.)
Жизнь потихоньку налаживалась. Нанья строили дома и лаборатории из камня, обследовали планету на воздушных катерах и подводных лодках, пытались разводить сады и огороды, трудились на рудниках, научились делать шелк, извлекать краску из растений и раковин. Все первопоселенцы были примерно одного возраста. Среди них не было ни юношей, ни стариков. Но чужая планета была к ним жестока. Все спустившиеся на Землю ушли из жизни чуть раньше, чем можно было ожидать. Размер группы между тем оставался стабилен: когда первые колонисты умерли, на их места заступили рожденные на лунной базе. Первое земное поколение нанья и все последующие (сами они называют себя - дети Солнца, и это звучит не гордо, а скорей уж уничижительно) были зачаты и выношены искусственно. У них так издавна заведено: все дети рождаются почти одновременно, когда предыдущее поколение вступает в старость. Вроде как это позволяет сохранять равновесие в обществе, эффективно сочетать традиции с новыми идеями. Не знаю. Сомневаюсь. Достаточно поглядеть на великого Анту и Бероэса - вот уж где проблема отцов и детей стоит в полный рост!
И уже перворожденные столкнулись с трудностями. Срок их жизни тоже сократился. На сотню-другую лет, но все же это было заметно. Атмосфера, гравитация Земли и солнечное излучение явно подтачивали их силы. Коснулось это и великого Тавкарона. Он умер в глубокой старости, но так внезапно, что не успел застать рождение своего сына, которого должен был воспитывать первые десятки лет.
В Доме света, на Луне, эмбрионы вызревают в специальных контейнерах. Сейчас они пусты - последние нанья, пятого поколения живущих на Земле, уже повзрослели. Один лишь Бероэс пока еще очень юн. Капризный, злой, непредсказуемый Бероэс, низкорослый и малосильный, насмешка над истинными нанья! А великий Анту, из третьего поколения, все еще живет, и все члены колонии чтят его так же высоко, как господина Дома света, рожденного в четвертом поколении великого Амелу.
– Пока не случилась история с Аэлем и нас не изгнали из Африки, его слушали обитатели Крыши мира и Морского дома, - сказала Теи. И продолжила прежде, чем я успела спросить, кто такой Аэль: - Не почитает великого Анту только господин Дома света. В безопасности своего лунного дома он высокомерно смотрит на планету и обнимает своих женщин. Пятерых женщин, в то время как на Земле их всего десять!
– Разве вы не можете при искусственном оплодотворении соединять отцовские и материнские хромосомы так, как вам нужно?
– спросила я.
– Технически это возможно. Но по договору, заключенному вторым поколением, женщин не должно быть более четверти от общего числа группы. Их число в каждом поколении контролируется Эркоем.
– Но почему?
– Это один из инструментов управления. Если женщин и мужчин будет поровну, контролировать их станет сложнее, а вырождение ускорится. Нанья забудут о своих обязанностях, займутся каждый своим делом, разлетятся кто куда. Инструменты, машины, оружие - все рассеется по планете. Мы перестанем отправлять золото на родину. Не пройдет и двадцати тысяч лет, как нанья одичают, разделятся на десятки крохотных групп и в конце концов вымрут. Но до этого не дойдет - у нас есть обязательства перед своей планетой, и, если мы хотя бы раз задержим поставку, наша база на Луне будет уничтожена. Тогда никто из нас после смерти не вернется домой. Впрочем, даже это не понадобится - если кто-то из нанья на Земле нарушит какой-либо из пунктов нашего внутреннего договора, великий Амелу или великий Анту не колеблясь уничтожат его дом со всеми обитателями.
– Это жестоко и глупо! Из-за одного пострадает большая часть колонии.
– Таковы наши законы. Потому они и не нарушаются. Только сам великий Анту осмелился однажды сделать по-своему. Мы обязаны выполнять приказы Эркоя! И, что еще важнее, мы должны выжить, а по возможности и сохранить все, чего добились, что имели наши предки. Это крайне сложно, может быть, невозможно... Мы - в большей степени продукт генетических технологий, чем лулу. Даже естестественные условия родного Эркоя не подходили для жизни новым нанья, и те создали для себя искусственную среду. Земля же для нас - медленная смерть! Каждое новое поколение, рожденное под Солнцем, все больше отличается от настоящих нанья! Из-за этого великий Анту постоянно спорит с великим Амелу: тот не желает изменений, а наш повелитель считает важным, чтобы нанья было комфортно в чужом мире...
– Стой-стой, погоди. Почему новые поколения отличаются? Как же так? Ведь ваши дети рождаются на Луне в контейнерах!
– Да, но это наши дети, созданные из наших половых клеток. Понимаешь, прадеды, прилетевшие на Землю, не догадались оставить образцы своего генетического материала до того, как начали здесь жить. Наши тела волей-неволей адаптируются под местную среду, и дети рождаются более приспособленными, а значит, отличающимися от истинных нанья.
– Я почти ничего не знаю о наследственности, но, насколько помню, полезные изменения в новых условиях не могут проявиться уже у всех организмов, которые первыми в таких условиях оказались. Не у всех же найдутся нужные мутации. Чтобы полезные в новой среде мутации закрепились в популяции, требуется очень много лет, десятки поколений! Они и распространяются-то лишь потому, что их носители оставляют больше потомков, но с размножением в инкубаторах это условие не выполняется, тем более, если вы стремитесь избежать полезных на Земле мутаций!
– И все же такие мутации есть. Некогда новые нанья, долгоживущие, изменили себя так, что почти утратили родство даже с обитателями собственной планеты. С тех пор любой, самый малый шаг обратно приближает нас к быстрой смерти. Вот почему изгнание стало столь тяжким испытанием для всех нас. Даже дети тех, кто покинул Эркой, при возвращении оказались бы там чужими. Мы же, пятое поколение, очень мало сохранили от предков, и это гнетет нас. Как бы ни старались мы удержать завоеванное предками, чужой мир нас изменяет.
– Но почему в таком случае вы не создаете очередное поколение из генетического материала первого? Это позволило бы свести к минимуму адаптационные изменения.
– Эркой не разрешает. К тому же перворожденные верили, что вот-вот вернутся домой, и решили для полноты своего счастья провести последние годы на Земле вместе со своими детьми. Великий Тавкарон был против этого, но его великий брат настоял на соблюдении старых обычаев. Сегодня глава Дома света придерживается того же мнения. Великому Амелу проще - он редко спускается на планету, а в Доме света условия полностью соответствуют Эркою. Признаки адаптации ярче всего проявились в четвертом поколении. Бьоле и Льесте - не такие, как их родители. Им не нужно низкое давление и разреженный воздух, как великому Анту, они могут питаться почти одной только земной пищей. Но они быстро постарели. Слишком быстро! Не зря великий Амелу был против. Он считал и по сей день считает, что тяжелые условия земной жизни не должны позволять нам изменяться. Он хочет, чтобы нанья оставались нанья - сильными, мудрыми, долгоживущими. Однако уже поздно... Мы с Теривагом и Парьеге еще походим на гордых предков, а Бероэс - это издевательство над ними! И ведь он - сын великого Анту!