Мир Расмус. Потомок воина
Шрифт:
Как только отец вошел, обе служанки тут же согнулись в поклоне, а юноша непроизвольно выпрямился. Жестом выпроводив служанок за дверь, Альбрехт спросил:
— Ну что, ты готов?
— Да, отец.
— Тогда идем. Все гости уже собрались. Пора начинать праздничный пир, — с этими словами барон вышел из комнаты Роба. Юноша последовал за ним.
Пиршественный зал располагался недалеко от покоев Роба. Некоторое время отец и сын шли молча, но затем Альбрехт нарушил тишину, спросив:
— Ну что, так и не передумал уезжать?
— Нет, отец. Я так решил, — твердо ответил Роб.
— Хорошо. Когда планируешь?
— Думаю,
— Я рад, что ты собираешься доучиться, — барон остановился прямо посреди коридора, ведущего к дверям пиршественного зала, и посмотрел на Роба. — Вот что я предлагаю: как только приедет Тарик, мы вместе сядем и хорошенько обдумаем. Например, поступить ли тебе в Магические Коллегии или попытаться пройти испытание в одном из рыцарских орденов? Тарик сейчас занимает высокую должность при герцоге, к тому же его уважают, поэтому он сможет поручиться за тебя. Конечно, решения принимать будешь ты, но мы, в силу жизненного опыта, можем дать тебе несколько вариантов или предостеречь от необдуманных действий. Что думаешь?
— Хорошо, меня вполне устраивает твое предложение, — ответил Роб. Ему понравилось, что отец обратился к нему, как к взрослому. Как к равному. К тому же, юноша сам хотел увидеть дядю Тарика. Да и уезжать в ближайший месяц не планировал. Поэтому предложение отца пришлось ему по душе.
— Вот и славно, Роб, — барон подошел поближе и положил руку на плечо юноши. — Я редко это говорю, знаю, надо бы и почаще. Я горжусь тобой, тем, каким ты вырос. Мы с твоей мамой вместе гордимся. И очень рады за тебя. Ты станешь выдающимся человеком, поверь.
— Я верю. Спасибо, пап. Твои слова много для меня значат, — Роб не лукавил. Хотя отец регулярно отмечал его заслуги и успехи, но подобные теплые слова говорил редко. И тем ценнее для юноши они были.
Альбрехт постоял еще некоторое время, держа руку на плече сына и смотря тому в глаза, а затем, хлопнув его по плечу, произнес:
— Что ж, а теперь пора, наконец, приступить к празднеству, — и с этими словами барон дошел до дверей пиршественного зала и распахнул их.
Зал встретил их гулом, в которым раздавались голоса, смех, звон бокалов и столовых приборов. В углу на небольшом возвышении играли несколько приглашенных музыкантов, и их негромкая музыка также вливалась в общее сочетание звуков.
Сам зал представлял собой просторное помещение, с высоким потолком. По углам горело несколько очагов, а практически все пространство зала занимали столы, за которыми разместились приглашенные гости. Повсюду сновали слуги, разнося блюда, а во главе стола, на небольшом возвышении, находились места для семьи тар Валиор. Юноша посмотрел туда и увидел, что его мать, Хелена, уже сидит на своем месте. Заметив взгляд юноши, она приветственно помахала ему рукой.
Но не она одна заметила появления Роба и Альбрехта. Спустя несколько мгновений после того, как они вошли, раздался голос трубы, и придворный мажордом зычно выкрикнул:
— Хозяин замка, барон Альбрехт тар Валиор, и его сын, и наследник, баронет Роберт тар Валиор. Приветствуйте!
Собравшиеся гости тут же поднялись со своих мест, раздались аплодисменты и приветственные крики. Роб же прошел вслед за отцом, который, дойдя до своего места, подхватил со стола кубок с вином и, не менее громогласно, чем только что это сделал мажордом, провозгласил:
— Тост! За виновника сегодняшнего торжества, моего сына, Роберта. Сегодня — важный день в твоей жизни, — после чего Альбрехт обернулся к Робу и провозгласил:
— Будь в жизни тверд, решителен, мужественен и силен. Когда придет твое время, правь мудро, не притесняй слабых и помни о чести. И пусть же этот вечер будет наполнен радостью, и пусть эта же радость останется с тобой на протяжении всей твоей жизни. И да сопутствует тебе удача и благополучие. Слава!
— Слава! — проревели собравшиеся гости, а затем подняли свои бокалы в знак приветствия и поддержки и приложились к ним.
Роб также отпил из своего кубка, а затем уселся на свое место — по правую руку от отца. Юноша был чертовски голоден, и ему не терпелось отведать одно из тех многочисленных яств, которыми был уставлен стол. Взяв несколько из них, юноша положил часть еды себе на тарелку и принялся есть.
— Роб, не наедайся слишком быстро. Скоро будут танцы, ты, как именинник, обязательно должен поучаствовать. К тому же, сейчас начнутся поздравления, — негромко сказала юноше его мать, слегка перегнувшись через Альбрехта.
— Да, мам, — ответил Роб. Юноша продолжил есть, но немного сбавил темп. А со своего места уже поднялся и зашагал по направлению к баронскому столу первый из гостей, что-то неся в руках. Роб еле заметно вздохнул. Вечер обещал быть долгим.
****
Была уже ночь, когда Роб, устало пошатываясь, вошел к себе в комнату, и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Праздник шел уже несколько часов, и для всех желающих еще он продолжался. Из своей комнаты юноша слышал отдалённые звуки музыки. Однако, установленное правилами этикета время истекло, чем Роб и воспользовался, чтобы буквально сбежать, так как не очень любил такие шумные мероприятия. Справедливости ради, его отец и мать тоже покинули празднество.
Но хоть юноша и устал, праздник прошел хорошо. Поздравлений и подарков от прибывших гостей было много, просто очень много, первые минут двадцать они вообще шли непрерывным потоком. Потом было короткое время для пищи, а затем начались танцы.
И тут Робу, как тот не пытался отвертеться, пришлось танцевать, ибо пригласить его на танец сочли долгом почти все присутствующие гости женского пола, начиная от тех, кто был младше него, и заканчивая теми, кто ему в матери годился. И Роб не мог им отказать, поэтому отплясывал почти полчаса кряду. Но в танцах был и светлый момент — юноша навсегда запомнил, как прекрасны и грациозны в танце смотрелись его отец и мать. И, как и до пира, при взгляде на них во время танца у Роба вновь появилось странное чувство тоски. Как будто он видит их в последний раз. Впрочем, чувство было мимолетно и исчезло, не успел юноша толком его осмыслить.
Роб хотел снять одежду, хотел кликнуть служанок, чтобы принесли воды и наполнили его ванну, но веки юноши медленно опустились, и он заснул.
Снилось Робу что-то смутное, смутное и беспокойное. Сны мелькали размытыми картинками, набором образов и событий, быстро сменяя друг друга. В одном из сновидений Роб, или кто-то, в чьем теле он оказался, убегал куда-то в темноту, слыша за спиной голоса и рык преследователей. В другом — он оказался в гуще сражения, в окружении врагов. В следующем сне Роб стоял на вершине скалы или холма, обозревая раскинувшийся под ногами бескрайний лес.