Мир саги
Шрифт:
Романические переживания не только не казались чем-то достойным изображения, но не было и подходящих слов, которыми можно было бы их описать. В частности, любовь в романическом смысле - понятие, которое в эпоху, когда писались "саги об исландцах", только начало развиваться. В сагах встречаются три слова, которые обычно переводятся как "любовь": kжrleikr, elska, бst. Слово kжrleikr было новообразованием, в конечном счете заимствованием из французского и обычно означало не половое чувство, а привязанность или дружбу между конунгом и дружинником и т.п. Сравнительно редкое слово elska тоже обычно означало не половое чувство, а любовь в христианском смысле и т.п. Слово бst всего чаще употреблялось для обозначения полового чувства. Однако поэтического ореола, характерного для слов, обозначающих это чувство в современных европейских языках, у него явно не было. В "сагах об исландцах" это слово всего чаще употребляется (во множественном числе) для обозначения привязанности, которая развивается между супругами уже после брака. Бstir takask miklar meр юeim Юorkatli ok Guрrъnu ("Торкель
Даже когда то, что сообщается в саге, нельзя истолковать иначе, как проявление романического чувства, сознательный объект изображения все же не это чувство, а нечто совсем другое. В "Саге о людях со Светлого Озера" рассказывается (в современных изданиях этот рассказ обычно печатается как отдельное произведение) о том, что мудрому Торарину удалось убедить Гудмунда Могучего отдать свою дочь Тордис за Сёрли, сына Бродд-Хельги, в результате хитро поведенного разговора. Этот подробно передаваемый разговор, а также предшествовавшие ему разговоры Сёрли с Эйнаром, братом Гудмунда, Эйнара с Гудмундом и Сёрли с Торарином - основное содержание рассказа. Но разговорам предшествует сообщение о том, что послужило поводом к ним, и, в частности, рассказывается: "Однажды, когда Тордис пошла к своим полотнам, было солнце и ветер с юга и хорошая погода. Она видит, что человек большого роста въезжает во двор. Узнав человека, она сказала: "Сколько солнца и ветра с юга, и Сёрли въезжает во двор!"". Эти слова обычно считаются единственным в своем роде поэтическим выражением романического чувства в "сагах об исландцах". Но слова Тордис приводятся только потому, что весь рассказ состоит почти целиком из слов, сказанных кем-то, и поэтичность их, вероятно, случайная. Нигде больше в нем нет и намека на романические чувства, если не считать, конечно, что они подразумеваются, поскольку Сёрли сватается к Тордис. Но едва ли они казались подразумевающимися исландцам XIII в.
"Сага о людях из Лососьей Долины" считается шедевром в силу того, как в ней изображена любовь Гудрун к Кьяртану. Вот все, в чем можно усмотреть проявление ее чувства. [О "Саге о людях из Лососьей Долины" есть много работ. Перечень их может дать представление о том, как изучаются отдельные "саги об исландцах": Heller R. 1) Der Verfasser der Laxdњla saga und sein Verhдltnis zur Sturlubуk.
– In: Afmжlisrit Jуns Helgasonar. Reykjavнk, 1969, p. 80-91; 2) Das Alter der Laxdњla saga.
– Zeitschrift fьr deutsches Altertum und deutsche Literatur, 1968, XCVII, 2, p. 134-155; 3) Neue Wege zur Verfasserbestimmung bei den Islдndersagas und ihre Anwendung auf die Laxdoela saga.
– Forschungen und Fortschritte, 1967, XLI, 3, p. 239-242; 4) Gisla saga Sъrssonar und Laxdoela saga.
– In: Festschrift W. Baetke. Weimar, 1966, S. 181-190; 5) Droplaugarsona saga - Vapnfirрinga saga - Laxdoela saga.
– Arkiv fцr nordisk filologi, 1963, LXXVIII, p. 140-169; 6) Laxdoela saga und Bischofssagas.
– Arkiv for nordisk filologi, 1962, LXXVII, S. 90-95; 7) Laxdoela saga und Kцnigssagas. Halle, 1961 (Saga, 5); 8) Laxdoela saga und Sturlunga saga. Arkiv for nordisk filologi, 1961, LXXVI, p. 112-133; 9) Literarisches Schaffen in der Laxdoela Saga. Halle, 1960 (Saga, 3): 10) Studien zu Aufbau und Stil der Laxdoela saga.
– Arkiv fцr nordisk filologi, 1960, LXXV, p. 113-167; Madelung A.M.A. The Laxdoela saga: its structural patterns. Chapel Hill, 1972; Schildknecht-Burri M. Die altertьmliche und jьngeren Merkmale der Laxdoela saga. Lucerne, 1945; Drever J. The psychology of Laxdoela-saga.
– In: Saga-Book of the Viking Society. 1940, XII, pt. II, p. 107-118; Sveinsson E. У. Formбli.
– In: Laxodoela saga. Reykjavнk, 1934 (Нslenzk fornrit, V); Kersbergen A.C. Frбsagnir in de Laxdњla saga.
– Neophilologus, 1934, 19, p. 53-68; Ham J. van. Beschouwingen over de literaire beteknis der Laxdoela saga. Amsterdam, 1932.]
Кьяртан ездит к горячему источнику в Селингсдале, и Гудрун, уже дважды вдова, обычно тоже бывает там, и молва идет, что они очень подходят друг к другу. Однажды Кьяртан говорит Гудрун, что собирается в Норвегию. Гудрун недовольна этим. Она просит Кьяртана взять ее с собой. Но он говорит, что это невозможно, и просит ее ждать его три года. Гудрун говорит, что она этого не может обещать. Болли, совоспитанник и друг Кьяртана, возвращается из Норвегии раньше Кьяртана, и Гудрун расспрашивает его о Кьяртане и узнает о дружбе Кьяртана с Ингигерд, сестрой норвежского короля, и о том, что король готов отдать Кьяртану свою сестру в жены. "Гудрун сказала, что это хорошая новость. "Потому что хорошей женщиной должна быть та, что достойна Кьяртана". После этого она прекратила разговор и пошла прочь, густо покраснев". Позднее в то же лето Болли сватается к ней, но она говорит, что не выйдет ни за кого замуж, пока жив Кьяртан. Еще несколько позднее Болли снова сватается к Гудрун. Она сначала снова отказывает ему, но, уступая уговорам отца, в конце концов соглашается. Происходит помолвка и потом свадьба. Но супружеская жизнь Болли и Гудрун "не очень ладилась по вине Гудрун".
Кьяртан возвращается из Норвегии и женится на Хревне, и Гудрун упрекает Болли в том, что он ей сказал неправду о Кьяртане. "Легко было заметить, что она недовольна, и многие полагали, что она сильно тоскует по Кьяртану, хотя и скрывает это". Болли и Гудрун приезжают на пир к Олаву, отцу Кьяртана, и Гудрун слышит, как Кьяртан говорит, что на почетном сиденье будет сидеть Хревна, его жена. Гудрун, которая раньше всегда в этом доме сидела на почетном сиденье, "посмотрела на Кьяртана и изменилась в лице, но ничего не ответила". На другой день Гудрун просит Хревну надеть драгоценный головной платок, который Кьяртан подарил Хревне на свадьбе. Как Гудрун, по-видимому, известно, этот платок был подарен Кьяртану сестрой короля с тем, чтобы он был свадебным подарком Гудрун. Кьяртан не позволяет Хревне надеть платок. На следующий день Гудрун тайно просит Хревну показать ей платок, и та показывает его ей. Гудрун "развернула платок, некоторое время глядела на него, но ничего не сказала, ни хорошего, ни дурного".
Вскоре после этого у Кьяртана пропадает меч, а у Хревны платок. Кьяртан обвиняет Болли в том, что его люди виновны в этом. Гудрун говорит: "Ты ворошишь потухшие уголья, Кьяртан, а лучше бы им не тлеть. Если бы даже и было так, как ты говоришь, что здесь есть люди, которые замешаны в пропаже платка, то, я полагаю, они взяли то, что им принадлежит. Думайте, что хотите, о том, куда пропал платок, но мне кажется будет неплохо, если Хревна больше не сможет красоваться в нем". По-видимому, драгоценный платок был сожжен братом Гудрун по ее просьбе.
После этого Кьяртан приезжает со своими людьми в Лаугар, где живут Болли и Гудрун, велит занять все двери и не давать никому выходить и таким образом заставляет всех живущих в доме в течение трех дней отправлять свою нужду внутри дома. "Гудрун мало говорила об этом, и все же можно было попять из ее слов, что вряд ли кто принимал это к сердцу ближе, чем она". Через некоторое время Кьяртан перехватывает землю, о покупке которой Болли и Гудрун уже договорились с владельцем этой земли. Тогда Гудрун резко и настойчиво подбивает Болли и его братьев к нападению на Кьяртана и, в частности, говорит Болли, что их совместной жизни придет конец, если он не примет участия в нападении.
После того, как Кьяртан погибает от руки Болли, Гудрун говорит: "Большие дела мы совершили: я успела напрясть пряжи на двенадцать локтей сукна, а ты убил Кьяртана". И когда Болли называет это несчастьем, она отвечает: "Я не называю это несчастьем. Мне казалось, что тебя больше чтили той зимой, когда Кьяртан был в Норвегии, чем позднее, когда он попирал все ногами, после того как вернулся в Исландию. Но скажу напоследок: больше всего меня радует, что Хревна сегодня вечером не ляжет в постель смеясь". И она благодарит Болли за то, что он исполнил ее желание. В глубокой старости на вопрос сына, кого из своих четырех мужей она любила больше всего, Гудрун отвечает уклончиво, но в конце концов признает: "Тому я была всего хуже, кого я любила больше всего".
Рассказ обо всем этом занимает очень незначительное место в общем объеме саги - страниц пять из двухсот сорока восьми - и перемежается с рассказом о многом другом, имеющем отношение к описываемой распре. Очевидно, что рассказчика интересуют не переживания Гудрун сами по себе, а распря, в которой среди прочих лиц участвует и Гудрун. О Гудрун вообще рассказывается только в той мере, в какой она играет роль в описываемой распре. Нигде в саге не говорится прямо о ее переживаниях, и те ее слова или действия, в которых проявляется ее чувство к Кьяртану, сообщаются лишь постольку, поскольку это необходимо для понимания хода событий в распре. Согласно представлениям современного читателя, привыкшего к изображению романических переживаний в романах, эти переживания интересны сами по себе и даже достойны восхищения (впрочем, в литературе, но не в быту). Однако такие сентиментальные представления невозможно усмотреть в саге. Восхищение вызывало, несомненно, скорее то, как твердо и безжалостно Гудрун добивается осуществления мести - сначала Кьяртану за нанесенные ей оскорбления, потом убийцам Болли, ее мужа, как решительно, наперекор своему могущественному мужу Торкелю, она оказывает поддержку Гуннару, убийце Тидранди, спасающемуся от мести. Недаром Снорри Годи, великий мастер добиваться своих целей в распрях, так ценит ее. Mikill skorungr, - говорит он о ней - слова, выражающие высшую похвалу человеку и подразумевающие в нем прежде всего энергию и решительность в выполнении поставленных целей.
Переживания Гудрун потому кажутся так объективно изображенными, что на самом деле они вообще не изображаются. Читатель заключает о них совершенно так же, как он мог бы заключить о переживаниях того или иного человека в жизни. Ведь и в жизни переживания другого человека даны не в непосредственном наблюдении, а только в их более или менее случайных проявлениях, которые могут быть по-разному истолкованы. Как в жизни, так и в саге о переживаниях человека можно только догадываться по тому, что представляется их проявлениями. Неясно, что скрывается за теми или иными словами или поступками Гудрун: любовь к Кьяртану, ненависть к нему, чувство гордости, оскорбленное женское самолюбие, страсть к украшениям (драгоценный платок!), ненависть к сопернице, жажда мести или все эти чувства вместе? Как в жизни, так и в саге переживания даны всегда как бы в очень широких пределах.