Мир Сатаны
Шрифт:
Если бы враг сконцентрировал свои силы на то, чтобы прорвать орбитальную защиту и быстро устремиться вниз, то, оказавшись примерно в пятидесяти километрах над землей, он обнаружил бы преграду всего лишь из нескольких слабых лучей и, без сомнения, вполне мог бы справиться с теми несколькими орудиями и воздушными кораблями, которые успели бы туда добраться. А оказавшись на земле, он сразу бы окопался и создал. Как вы говорите?.
Плацдарм. Мы должны укрепить эту территорию. Вот и все!
Она замолчала. У нее закружилась голова. «Неужели я сказала все это на одном дыхании?»
— Понятно, — отозвался он спустя несколько минут. — Спасибо тебе, драгоценная моя!
Она подошла к нему и поцеловала со всей нежностью, на какую была способна.
* * *
Позже ночью ветер стал тише, небо затянуло, пошел дождь, медленный, как слезы. К утру он прекратился. Среди разлива вод медленно поднялась сонная Лаура. Она плавала в бесконечной голубизне, а каждый листок и травинка острова казались драгоценными камнями.
Айат покинула утес, на котором провела несколько последних часов.
Вначале она чувствовала себя окоченевшей и вымокшей. Но ветер, бивший ей в ноздри и антибраторы, оживили кровь, налив силой мышцы.
«Вверх, вверх», — подумала она и понеслась по спирали. Море смеялось, но остров дремал, и единственным звуком был шум ее крыльев.
«И в смерти своей, Водан, ты тоже был солнцем!»
Отчаяние ушло, воспламененное усилием ее крыльев, развеянное ветром, затопленное водой — так, как он хотел бы для нее. Она знала, что боль еще вернется, но этой боли она уже была сильнее. И под ней уже ощущалась печаль, как огонь, тлеющий под травой. И пусть она живет, пока жива Айат, пусть Водан живет в ней и после того, как в ней пробудится чувство к другому, после того, как она отдаст этому другому свою любовь.
Она сделала круг. С той высоты, на которую она поднялась, ей был виден не один остров. «Я еще не хочу возвращаться. Аринниан может ждать меня до. Сумерек? — В ней ожил голод. Она потратила слишком много энергии.
— Будь благословенна боль, будь благословенен голод. Будь благословенна удача!»
Далеко внизу стая птероплеуронов покинула свои гнезда и устремилась на поиски пискоидов над поверхностью воды. Айат выбрала цель, и устремилась вниз. Когда она закрыла глаза пленками, чтобы защитить их, мир сделался пятнистым и немного потускнел. Но она еще острее ощутила присутствие неба, струящего потоки света, свист ветра вокруг нее. Каждая клеточка ее тела ощущала готовность, знание нужного угла, скорости, силу падения.
Ее тело знало, когда расправить крылья, когда сложить их, как и когда должны вступить в действие руки. Кинжал был ей не нужен. Шея рептилоида сломалась под вихревым натиском этой встречи.
— Водан, ты был бы рад!
Ноша мешала ей. Не будучи тяжелой, она в то же время была неудобной.
Айат опустилась на отдаленную скалу, нарезала мясо и поела. Сырое, оно было простым на вкус, даже пресноватым. Прибой под ней кричал и брызгался.
Потом она полетела вглубь острова, теперь уже медленнее. Нужно было найти высокую растительность и отдохнуть среди деревьев и цветов, в нагретой солнцем тени. Потом можно будет вновь подняться в небо. И все время она будет вспоминать Водана! Поскольку они не совершили брачного обряда, она не сможет вести его похоронный танец. Поэтому сегодня она должна исполнить его одна, наедине с собой.
Она спустилась к фруктовому саду. Вода, испаряющаяся с листьев, создавала над землей дымку легкого тумана, и эта завеса слегка колыхалась среди зелени под солнцем. Сгустившиеся запахи накрыли ее своим опахалом.
Она пила сильные ароматы живущей земли, и антибраторы ее справлялись с этим не хуже легких, пока у нее не закружилась голова, а кровь не забурлила и не запела.
«Водан, — грезила она, — если бы ты был здесь, возле меня, мы улетели бы вместе, и ничто бы уже не помешало нам. Мы нашли бы место, где ты смог бы укрыть меня своими крыльями».
Казалось, что он был и впрямь здесь.
Шелест крыльев, воздух, внезапно наполнившийся мужским запахом. Все поплыло перед ней. «Теряю ли я сознание? Мне лучше сесть». Она неуверенно опустилась вниз и приземлилась.
Ее окружали апельсиновые деревья, не слишком высокие и не слишком часто растущие, чьи оранжевые шары казались таинственными в глубине листвы. Земля была недавно обработана, засеяна и лежала, открытая небу.
Коричневая и мягкая, она прильнула к ней. Почва была сырой, но нагретой солнцем.
Послышался шум крыльев. Чья-то тень на мгновение закрыла Лауру.
Летящий опустился, Айат узнала Драуна.
Его гребешок был напряжен. Каждое перышко вокруг усмехающегося рта говорило: «Я надеялся, что смогу вот так и найти тебя, после того что случилось».
— Нет! — Жалобно бросила она и расправила крылья, намереваясь улететь.
Драун уверенно двинулся вперед, широко расставив руки и изогнув пальцы.
— Прекрасная, прекрасная, — произнес он. — Хкр-р-р!
Ее крылья качнулись. Поток воздуха принес силу, но не ее силу. То была иная энергия, потрясающая ее до основания.
— Водан! — Взмолилась она и вдруг оказалась на крутящейся земле.
Подъем был медленным и неуклюжим. Драун настиг ее и сомкнул когти вокруг ее алатана. Они упали вместе.
Она царапнула его по лицу и потянулась за ножом. Он поймал ее за обе кисти и притянул к себе.
— Ты ведь не хочешь этого на самом деле! — Его дыхание ударило в ее ухо.
— А теперь? — Он обвил руками ее шею и крепко сжал ее в объятиях.
Распростершись, его крылья снова скрыли собой солнце, и перышки опустились ей на глаза.
Ее крылья скрылись под его оперением.
Она так плотно смежила веки, что темнота под ними заполнилась пляшущими бесформенными огнями.
«Водан, — пронеслось где-то среди гула, — я делаю вид, будто это ты».
Но Водан ни за что не ушел бы сразу после случившегося, оставив ее в горечи царапающей землю, дрожащей. Такой и нашел Айат Аринниан.
* * *
Тэбби еще спала. Холм еще искал свою несчастную подругу. Драун недавно улетел, обронив замечание, что хочет, если сможет, помочь в поисках. Все остальные разошлись по делам. Земля покоилась в лучах утреннего солнца.