Мир снов
Шрифт:
Не сразу, но через некоторое время Настя начала замечать, что за всеми этими путешествиями в другие миры как будто бы провисает её собственная жизнь. Она реже общается с друзьями или родителями, реже выходит на улицу и работает с клиентами. Настолько ощутимо реже, что вскоре это стало сказываться на прибыли и на количестве желающих получить от неё предсказание.
Но, что гораздо важнее – это сказывается на её ментальном здоровье. Иногда при работе с клиентом она чувствует жуткую растерянность, долго не может настроиться на нужный лад, не может увидеть необходимые события. Иногда она стоит среди комнаты
Внезапно, раздался телефонный звонок, вырвавший её из печальных мыслей. Мгновенье помедлив, Настя сняла трубку и услышала голос мамы, такой родной и близкий:
– Ты чего трубку не берешь? Дозвонилась только с третьего раза!
– Извини, видимо задремала и не слышала, – тихо ответила Настя и улыбнулась. Несмотря на недовольство, она была рада этому звонку.
– Нельзя же так пугать! Я думала уже, что-то случилось, хотела бросать все свои дела и ехать к тебе, а до твоего дома час ехать, и то – в лучшем случае!
– Прости пожалуйста, я правда не слышала. Как у вас там дела?
– У нас всё хорошо, – на том конце раздался усталый вздох. Теперь голос мамы звучал гораздо спокойнее, – как там ты? Привезти чего?
– Нет, Диана недавно приезжала и привезла всё, что нужно. Но я бы очень хотела увидеть тебя.
– Я тоже хочу тебя увидеть, доченька. Если получится, в ближайшие дня три постараюсь тебя навестить. Кошмары больше не мучили?
Чтобы хоть как-то поделиться с близкими тем, что её тревожит и мучает, Настя говорила, что её снятся странные сны.
– Это не кошмары, мам. Это… как воспоминания. Просто немного странные. Странные сны, от которых я плохо сплю. И да, последние пару дней их не было, но сегодня видела парочку. Потому и долго не отвечала.
– Ладно, приеду – тогда всё расскажешь. Может, станет получше.
– Возможно. Я тебя люблю. До встречи.
– И я тебя люблю. До встречи, постараюсь приехать поскорее.
Настя положила трубку и вздохнула. Сейчас, когда из-за проблем со здоровьем жизнь «заморожена», одиночество особенно резало и кололо.
Девушка перевела дыхание и посмотрела в окно. Там был виден кусочек невыносимо глубокого и прозрачного синего неба. До того, как Матвей открыл ей новое необычное применение её способностей к предсказаниям и использованию осознанных снов, она смотрела на небо и пыталась представить себе всю глубину его непознанной бесконечности, которая крылась где-то там, очень далеко за пригодными для жизни человека слоями атмосферы, где-то за границами его досягаемости. Мысленно она стремилась к огромным сияющим звездам бескрайнего космоса, к разноцветным туманностям и даже к всепоглощающим чёрным дырам, загадочная природа которых завораживала ее, чуть ли не сильнее всего.
Нужно выздороветь, непременно нужно выздороветь, думала она, чтобы попытаться найти хотя бы один мир, похожий на рай, прекрасный, пугающий и бесконечный. Возможно, в одном из них найдётся родственная душа, и тогда больше не будет больно и плохо, и сегодня не кончится никогда.
Крошечная комната с бежевыми обоями тускло освещается красным солнечным светом. Настя сидит на старом неудобном стуле и смотрит в пол, нервно сцепив на коленях тонкие пальцы. Линолеум выглядит каким-то стёртым и грязным, местами выцвел от солнца и времени. Кажется, его не меняли лет сто.
– Анастасия, вы меня слышите? – раздраженный голос психолога-консультанта вернул её в реальность, разрезав пелену белого шума. Мысли рассыпались и покатились в разные стороны крошечными шариками ртути.
– Да, слышу, – девушка заставила себя взглянуть на женщину, сидящую перед ней. Их разделял стол – такой же старый и потертый, как и всё остальное в этой комнате. Прозрачный лак облупился по краям, обнажая дерево. Женщина консультант странно выделялась на фоне стен с отстающими обоями и видавшей жизнь мебели – полная, с белой гладкой кожей и румяными щеками. Несмотря на возраст (кажется, ей было около сорока-сорока пяти лет), выглядела она очень хорошо, возможно как раз таки из-за этой полноты. Идеально ровные кудри пушатся светлыми облачками, словно недавно делали химическую завивку.
– На чем мы с вами остановились в прошлый раз?
– На том, что этот мир…. – Анастасия на секунду замешкалась, словно отвечала на вопрос экзаменатора, а не психолога, – что этот мир – в её голове пробежало – Настоящий. Мне нужно вернуться, потому что там вся моя семья, близкие и друзья.
– Дальше, – женщина сдержанно выдохнула.
– Как её зовут? Марина? Марианна? Настя хотела посмотреть на бейдж выглаженного бело-зеленого костюма, но постеснялась – это уже третья встреча, и было как-то неловко от того, что она до сих пор не запомнила имя своего консультанта. Не важно, пусть будет Марина.
– Вы выпали из обычной для вас игровой реальности – я понимаю, это очень тяжело, – голос был спокойным, а интонация – вроде бы понимающей и сочувственной, но Настя знала: если посмотреть ей в глаза, то там увидишь совсем другое.
– У вас, Анастасия, насколько я помню, в игре остались муж и двое детей, близнецы?
– Да.
– Вы скучаете по ним?
Настя задумалась. Скучает ли она по ним? И да, и нет. С одной стороны, при мысли о «семье» внутри шевелилось какое-то смутное чувство, похожее на печаль или тоску. Но с другой стороны, сидя здесь и сейчас, когда её выбросило из игры, было сложно отделаться от мысли, что всё там – ненастоящее, и муж, и дети, и лучшие подруги, с которыми они вместе встречаются по воскресеньям. Что та жизнь – лишь иллюзия, забирающая её реальное время, та жизнь – не её.
– Это нормально – скучать по близким, – не дождавшись ответа, продолжила консультант. Словно тоска по игровым персонажам была естественной, обязательной, и само собой разумеющейся. – Особенно учитывая то, что время здесь течет не так, как в игре. Его здесь его слишком много, оно густое и длинное, не правда ли?
– Д-да, действительно, времени очень много, – было непонятно, что нужно говорить, чего от неё хотят. Честности и искренности, по идее, это ведь психологическая консультация. Но быть откровенной с этим человеком не хотелось. Хотелось замкнуться как можно сильнее и глубже.