Мир теней
Шрифт:
– Ты в своем уме?
– окрысилась Келли.
Я не удостоила ее ответом.
– Встретимся завтра, Келл, - вот и все, что я сказала.
Спустя несколько минут телефон опять зазвонил. Трубку взяла я, раз уж так вышло,
что у меня в жизни началась полоса «удач». И я не ошиблась. Звонил отец Доминик.
– Сюзанна, - произнес он своим приятным глубоким голосом. – Надеюсь, ты не
будешь возражать, что я беспокою тебя дома. Я просто хотел поздравить тебя с победой…
–
– О чем ты вообще думала?
– тут же сменил тон отец Дом. – Ты же мне обещала! Ты
обещала, что не вернешься на территорию школы одна!
– Простите, - извинилась я. – Но она угрожала Дэвиду, и я…
– Мне все равно, пусть угрожают хоть твоей маме, юная леди! В следующий раз
подожди меня. Поняла? Больше не пытайся сотворить нечто столь безрассудное и опасное,
как изгнание нечистой силы, без единой души, которая помогала бы тебе!
– Ладно. Но я, вроде как, надеюсь, что следующего раза не будет, - заявила я.
– Не будет следующего раза? Ты в своем уме? Мы же медиаторы, помнишь? Сколько
будут существовать духи, столько для нас будет следующих раз, юная леди, не забывай об
этом.
Будто бы я могла. Мне достаточно было заглянуть в свою спальню в любое время дня
и ночи: там у меня имелась собственная памятка в лице убитого ковбоя.
Но я не видела смысла говорить об этом отцу Доминику. Вместо этого я сказала:
– Простите за переход, отец Доминик. Бедные ваши птички.
– Бог с ними, с птицами. Ты цела – вот что самое главное. Когда я выйду из больницы,
мы с тобой сядем и поговорим, Сюзанна. Нам предстоит долгая беседа о правильных
методах медиаторства. Я не понимаю, что это у тебя за привычка такая: просто подойти и
заехать бедной душе по физиономии.
– Ладно, - засмеявшись, ответила я. – Должно быть, ваши ребра все еще побаливают,
а?
– Да, болят немного, - признался он более спокойным тоном. – А как ты догадалась?
– Потому что вы такой милый.
– Прости, - искренне, судя по голосу, извинился отец Доминик. – Я… да, ребра все
ещепобаливают. Ох, Сюзанна, ты слышала новости?
– Какие? Что меня выбрали вице-президентом десятиклассников или что я прошлой
ночью разнесла школу?
– Ни то, ни другое. В школе Роберта Льюиса Стивенсона нашлось место для Брайса.
Он переведется туда, как только снова встанет на ноги.
– Но… – Нелепо, понимаю, но меня охватил ужас. – Но Хизер теперь нет. Ему не
нужно переводиться.
– Хизер, может быть, и нет, - мягко возразил отец Доминик, - но память о ней все
живет в сердцах тех, кого… задела ее смерть. Конечно же, ты не можешь осуждать мальчика
за то, что он хочет воспользоваться шансом начать все заново в другой школе, где о нем не
будут шептаться?
– Я понимаю, - буркнула я не очень-то любезно, памятуя о мягких белокурых волосах
Брайса.
– Мне пообещали, что к понедельнику я вполне оправлюсь от травм и смогу вернуться
к работе. Увидимся в моем кабинете?
– Наверно, - с прежним энтузиазмом ответила я.
Отец Доминик, похоже, ничего не заметил.
– Тогда до встречи, - попрощался он. Прежде чем повесить трубку, я услышала, как
он добавил: - О, и еще, Сюзанна. Постарайся за это время не разнести то, что осталось от
школы.
– Очень смешно, - пробормотала я и повесила трубку.
Сидя на банкетке у окна и положив подбородок на колени, я смотрела вдаль через
долину, на берег залива. Солнце медленно клонилось к горизонту. Оно еще не коснулось
воды, но это было делом нескольких минут. Комната отсвечивала красным и золотым, а небо
вокруг солнца будто кто-то раскрасил в полоску. Облака пестрели всевозможными
оттенками – синими, фиолетовыми, красными, оранжевыми, – словно ленточки, которые я
как-то видела на верхушке майского шеста на весенней ярмарке. И еще через открытое окно
можно было уловить запах моря. Бриз доносил до меня соленый аромат, несмотря на то что
жила я высоко на холме.
«Интересно, Джесс так же, как я сейчас, сидел у этого окна и вдыхал запах моря перед
тем, как умер? – размышляла я. – Перед тем (я была уверена, что так все и произошло), как
Феликс Диего, любовник Марии де Сильва, проскользнул в комнату и убил Джесса».
Словно прочитав мои мысли, в паре метров от меня материализовался Джесс.
– Боже! – воскликнула я, прижав руку к груди: сердце билось настолько сильно, что я
думала, оно сейчас взорвется. – Тебе что, обязательно продолжать такделать?
Он эдак небрежно прислонился к столбику кровати, сложив руки на груди.
– Прости, - извинился он. Но раскаяния на его лице я не увидела.
– Послушай, - начала я. – Раз мы собираемся вместе жить, – если можно так
выразиться, – нам нужно завести несколько правил. И правило номер один: прекрати вот так
ко мне подкрадываться.
– И как, по-твоему, я должен давать знать о своем присутствии? – поинтересовался
Джесс. Для привидения его глаза слишком уж сияли.
– Понятия не имею, - пожала я плечами. – Не мог бы ты позвенеть цепями или еще