Мир в моих руках
Шрифт:
— Я её дочь.
Он явно огорчился. Сильно.
— Значит, Вера нашла себе мужа в родном мире… так быстро!
Ущипнула его за щёки.
— Нету у неё мужа! Она вот уже десять лет почти как одна!
— Нету? — он растерялся, — Значит, твой отец не взял её в жёны, не стал защищать?
Сжала его ворот.
— Потому что эта зараза, которая не взяла её в жёны и не стала защищать — это ты, Гаад.
— Я… что?! Опять мне хамишь?
— Папа, это уже не смешно! — поморщилась, — Хватит придуриваться! Пойми уже наконец, что это я твоя дочь! Та дочь, которую вы зачали в последнюю ночь Карии в этом мире!
Он замер
— И точно… — растерянно выдохнул он, — Ты и правда очень похожа на меня! Тот же заострённый подбородок, та же форма глаз, чёрные волосы… то же упрямство… и та же безрассудность… как же я раньше не понял?! — он порывисто меня обнял.
— И, кстати, как ты намереваешься пинать сам себя за отсутствие у меня приличного воспитания? — коварно шепнула я ему в ухо.
А впрочем, мне в его объятиях оказалось тепло и уютно…
— Постой… — он отстранил меня, — В нашем мире после ухода Карии прошло дней десять, а тебе уже сколько-то лет!
— Почти десять, — сердито надула губы.
Эх, а мне только начло казаться, что мы уже разобрались и меня бить не будут за враньё. А тут ещё и объясняй разницу во времени двух миров! Хотя, понимаю, это странно — только переспали, и пары недель не прошло — и хлобысь тебе, приходит ребёнок и утверждает что он, типа, твой. Только что ничего не было — и о беременности ни слова — и уже нате вам, получите и распишитесь, готовый ребёнок. Вредный такой. И, кстати, красивый.
— Раньше время в мире, откуда я приводил Посланников Небес, шло намного медленней, чем в нашем, — сообщил Кьякью, сжалившись надо мной, — У них проходили века, у нас — тысячелетия.
Гаад растерянно посмотрел на него.
— Я сделал так, чтобы успеть подготовить мой мир к приходу моей жены, — грустно уточнил Творец.
— Так, значит, где-то ходят твои потомки? — заинтересовался хранитель, — Дети нашего Творца? Было бы интересно на них взглянуть! Хотя, конечно же, ты вправе не указывать на них, если не хочешь. Тебе, вероятно, не очень нравится быть в центре внимания.
— Вы все мои дети. Потомки тех первых людей, которых я сотворил, — серьёзно возразил Кьякью, — Но от какой-либо женщины детей у меня не было.
— А кто-то говорил, что может рождаться в своём мире и жить новые жизни, — мрачно скрестила руки на груди.
Мне было обидно, что у него были другие женщины и жёны в его новых отдельных жизнях, когда он рождался заново, в новых телах. Хотя… Хьа ведь тогда досталась другому мужчине… Наверное, у них были дети. И у прошлых моих воплощений когда-то могли быть мужья, другие семьи и свои дети. Я и дети… мои дети… бррр, я ещё слишком молода, чтобы иметь детей или много о них размышлять!
— Когда я рождался в новых телах и носил другое имя, был обычным человеком или хранителем, у меня порой были женщины, жёны и дети, были родственники и семьи, — грустно уточнил Творец, — Но у Кьякью была только одна женщина — его жена. Он её потерял. А детей от какой-либо женщины у Кьякью никогда не было.
— Верный какой! — саркастически усмехнулась и смерила бога этого мира мрачным взглядом.
Наверное, это мерзкое, давящее, то холодное, то обжигающее чувство в груди взрослые называют «я ревную»?..
— Почему я должен оправдываться перед тобой? — проворчал Кьякью, — Тебе-то какое дело до моей жизни, девочка?
Если я стану твоей женой, когда выросту, в этой жизни, я тебе устрою, мерзавец!
Задумчиво почесала лоб. Эхм… что там обычно делают взрослые, когда сильно ревнуют? А! Заводят себе новых баб или мужиков! Иногда — пачками. Правда, нафиг мне какой-то другой мужик, тем более, сейчас? Мне и спать-то с ними не хочется: я ещё слишком мелкая, чтобы думать о таком и тянуться к взрослым мужикам. Нет, точнее, я иногда думаю, на всю эту тему, с тех пор как в классе во втором впервые пошли разговоры, что детей находят не в капусте и не у аистов, которые, кстати, почти все вроде вывелись, ну, как минимум, по городам не летают. Но пока вот не знаю, что это за порыв, когда взрослых тянет друг к другу и непременно в постель, когда они там слипаются вместе. Я так, я что-то знаю: я несколько фильмов для взрослых подсмотрела, из любопытства, пока мамы не было дома. Блин, но всё равно обидно: он назвал Хьа своей женщиной, своей женой, а сам себе в других жизнях женщин и жён заводил?! Так нечестно! Это для меня он сотворил этот мир! Хотя… у Хьа точно был другой мужик. Не Кьякью. На неё глаз положил тот парень, сын вождя пленившего Хьа и Кьякью племени. Он её и умыкнул, когда Кьякью умер от изнурения. Ещё и выменял её покорность и согласие стать его женщиной на возможность скрыть тело умершего в земле, чтобы хищные звери до него не добрались. Скотина, в общем. Но ей пришлось быть с ним. Хотя бы ради того, чтобы Кьякью по-человечески похоронили.
Сердито взлохматила свои волосы. Уу, этот мир взрослых такой сложный! Но я когда-нибудь вырасту и со всем разберусь. Со всеми разберусь! Я вам устрою! Чтоб знали, что меня нельзя обижать. Что все знали!
Уныло шмыгнула носом.
Только пока я мелкая и моё мнение мало кого интересует. И редко когда. Ну, ничего, вы ещё дождётесь!
— В общем, раньше в том мире, откуда приходили Посланники Небес, время текло намного быстрее, — повторил Кьякью, — Но не настолько быстро, как у нас. Однако когда ты, Гаад, и Кария зачали дитя, в котором объединились души и плоть людей из разных миров, мой мир встряхнуло. Процессы в нём потекли иначе. И вот, у нас прошло дней десять, в то время как у них — около десяти лет.
— Значит… — мой папка погрустнел, — В те две недели, пока я приводил в порядок Чёрную землю и мир после битвы между хранителями, в мире моей любимой прошло около десяти лет? И она растила нашу дочку одна, без моей поддержки…
— Так получилось, — серьёзно кивнул Кьякью.
Кстати, если уж речь зашла о маме…
— Так, — мрачно упёрла руки в бока, — Болтовню заканчиваем. Ты, папа, готовишь праздник к появлению мамы, затем я её привожу. Вы обнимаетесь и всё такое. Вот этого, — пальцем показываю на растерявшегося бога этого мира, — Вы пригласите в гости. А то несолидно — он сотворил этот мир, но хоть бы кто ему подал за это хотя бы одну чашу воды! Пускай хоть на одном празднике почётным гостем будет.
Гаад растерянно посмотрел на раскомандавшуюся вдруг меня, потом на Творца. Лицо отца просияло.
— Это отличная идея! — и тут же испуганно, — А ты точно сумеешь привести Веру сюда?
— Если она не сможет, тогда я помогу, — добавил Кьякью.
— Тогда надо устроить празднование попышнее и посолиднее, раз уж его посетит сам Творец мира.
Тот почему-то нахмурился. И вдруг попросил:
— Не говори никому, кто я, Гаад. Я не привык, чтоб на меня смотрели со страхом или с подобострастием.