Мир вечного ливня
Шрифт:
— Ну так и пей!
Взяв у Кати наполненный до краев стакан, я передал его хозяину. Тот, не поморщась, выпил его в шесть глотков.
— Силен, брат! — не отпуская воротник, я хлопнул мужичка по плечу. — Давай еще.
Катя снова наполнила стакан, затем еще и еще, но последний получился неполным, хотя полного и не требовалось — хозяина и так развезло в хлам. Так что, едва я разжал пальцы, он рухнул на пол и, свернувшись калачиком, мирно засопел.
— Готов, — сообщила Катя, ставя бутылку на пол. — Не знала, что спецназовцы сторонники столь гуманных методов.
— Ну, не очень-то он гуманный, — вздохнул я.
— Наутро у бедняги голова будет
— Думаю, что, если бы ты его оглушил ударом, для здоровья было бы больше вреда.
— Да уж не знаю. Ладно, поехали.
Мы выскользнули в подъезд и прикрыли дверь, насколько это было возможно, однако нас ждал неприятный сюрприз — через окошко я заметил, что возле оставленной во дворе «Хонды» пристроился «УАЗ» с милицейским нарядом. Два сержанта, вооруженные автоматами, и лейтенант прохаживались между машинами, покуривая и рыская взглядами по округе.
— Вот зараза… — шепнул я. — Что-то нам и впрямь везение начинает отказывать. Похоже, исчерпали мы лимит, исчерпали.
Вступать в схватку с милицией было глупо. Хотя бы из тех соображений, что, как только мы выйдем из подъезда, автоматчики тут же возьмут нас на прицел, как подозрительных незнакомцев, и что-то предпринять после этого будет крайне сложно,
— Можно через чердак, — Катя подняла взгляд. — Когда подъезжали, я видела с торца дома пожарную лестницу.
— Годится.
Прижимаясь к стенам, чтобы не мельтешить в оконцах, мы добрались до верхнего этажа. Крышка чердачного люка, как и ожидалось, была на замке, но одним из важнейших искусств снайпера является умение занимать позиции, в том числе и на чердаках, причем нередко запертых, а уроки взлома всегда мне давались легко. Так что с хлипеньким замочком я справился быстро и без лишнего шума.
— Похоже, я не ошиблась с выбором продюсера, — улыбнулась Катя. — А сейфы ты тоже так можешь?
— Нет, сейфы не могу, это к штурмовикам. Полезай давай.
Катя легко вскарабкалась по лесенке, стараясь не громыхать тяжелыми ботинками, а я за ней следом протиснулся в люк. Чердак был завален старыми буфетами, выцветшими диванами и прочей рухлядью, так что в полутьме не очень-то легко было пробираться через все это. Зато когда мы нашли слуховое окно, ведущее на покатую крышу, не надо было долго искать подставку для подъема наверх, подтащив комод и взгромоздив на него тумбочку, мы получили прекрасную лестницу. Катя поднялась первой, и ее шаги гулко прогнули кровельное железо.
— Потише! — шикнул я. — Всю округу на ноги подымешь!
— А ты не тормози! Чем скорее уберемся отсюда, тем меньше будет проблем.
Конечно, она была права. Просто мне казалось, что командир среди нас двоих все же я, хотя бы в силу большего боевого опыта. Но чем ближе я узнавал Катю, тем менее весомыми казались мне собственные преимущества. Пожалуй, ей в большом городе тоже пришлось повоевать как следует, причем не в переносном, а в самом прямом смысле. Надо будет на досуге расспросить о ее приключениях. Но, судя по тому, как ловко она лазит по крышам, с ней можно было бы, как говорится, ходить в разведку. Да что там, какие предположения! Сегодняшний день уже прекрасно показал ее боевую пригодность. По крайней мере голова в экстренной обстановке работала у нее точно лучше, чем у меня. Да ладно, если честно, я не очень расстроился по этому поводу.
Прикрывшись скатом крыши, мы добрались до пожарной лестницы и спустились вниз не замеченными ментами. Одно плохо — мы теперь остались без колес. А ведь каждая минута на счету! Лучше бы Ирина оставалась дома! Дома такое ранение шеи, какое она получила во сне, схлопотать не так уж просто, так что в квартире она была бы в большей безопасности. Хотя нет, бред это все, конечно. Пьяный муж мог бы точно такое повреждение оставить «розочкой» от разбитой бутылки. Влияние сферы взаимодействия неумолимо, от него не убежишь, не скроешься. Но я знал, зачем Ирина уехала. Не хотела, чтобы муж видел, как она умрет, а еще скорее — не хотела, чтобы он ее убил.
Выбираясь через кусты сирени из палисадника, я прикинул, при каких вообще обстоятельствах можно получить столь характерное рваное ранение шеи, от которого должна была сегодня погибнуть Ирина. В первую очередь это, конечно, падение с мотоцикла или вообще дорожная катастрофа. Это меня беспокоило больше всего. До холодных мурашек на коже это меня беспокоило. Вторым вариантом была чья-то злая воля, то есть ранение, причиненное злоумышленником. Ничего другого в голову не приходило.
Я вспомнил, как после попадания гильзы за воротник мне туда же чуть не угодил сначала уголек из кальяна, а потом уже точным попаданием прилетел окурок с эстакады, то есть ранение обязательно будет того же характера и в то же место. Правда, данное заключение имело чисто теоретическое значение, поскольку, пока мы не найдем Ирину, изменить ничего не сможем. И в первую очередь нам был нужен транспорт, а к очередному угону прибегать не хотелось.
— Надо тачку поймать, — сказала Катя, выходя на дорогу, — Кого-нибудь из местных, кто знает, где эти Березняки.
«Н-да… — подумал я. — Снова она быстрее сориентировалась в обстановке. Старею».
Но вот чем хороша Россия, так это тем, что нет недостатка в желающих предоставить любую услугу за деньги, особенно чуть в стороне от Москвы. В общем, у нас и минуты не ушло на то, чтобы остановить машину и договориться с водителем до Березняков. Машина, правда, не ахти какая — серенькая «девятка» с проржавевшими крыльями, но и ехать было недалеко. Меня все сильнее охватывало волнение. Глядя в окно, я больше всего боялся увидеть валяющийся у обочины мотоцикл и тело Ирины в траве, но все равно смотрел и смотрел, все больше понимая бесполезность нашей затеи. Одно за другим, мне казалось, вылезали уязвимые места теории Кати о том, что, усыпив человека, убитого в сфере взаимодействия, можно избежать его смерти в реальности.
И тут же словно материализовались мои мысли — у обочины мелькнуло черное пятно, из которого воображение тут же создало образ перевернутого тяжелого мотоцикла. Я вздрогнул и закрыл глаза.
— Остановите, — сказала Катя.
Мне уже ничего не хотелось видеть, щелкнула дверь, открываясь, пахнуло прохладой снаружи.
— Да на что вам сдалась эта рухлядь? — удивился водитель,
Я открыл глаза и прильнул к окну. В кювете действительно покоился тяжелый мотоцикл «Днепр», но вблизи было видно, что он не первый год собирается тут зимовать, проржавел до дыр, а все ценное с него снял то ли хозяин, то ли местные кулибины для своих нужд.
— Вот зараза! — шепнул я и вытер холодный пот со лба. — Катя, не тормози, давай в машину!
— Фух, вроде на этот раз повезло, — устроившись на сиденье, сказала она. — У меня прямо сердце екнуло,
— Забей, — посоветовал я с умным видом, — От нас сейчас все равно ничего не зависит.
Мы снова тронулись, но выезжать на трассу не стали — оказалось, что водитель прекрасно знал местные сокращенные пути, не очень жалел подвеску, не чурался грунтовок, вследствие чего доставил нас в нужное село за каких-нибудь полчаса.