Мираж Золотого острова

Северин Тим

— Друг мой, Мария, может быть, так же страдает от неизвестности и мучается тоскою, как страдал и мучался я, когда ничего не знал о судьбе моего брата. Иногда лучше знать горькую правду, чем терзаться сомнениями.

В тот вечер в своей комнате Гектор раз шесть начинал — и шесть раз рвал — письмо к Марии. Когда на следующее утро за ним зашел Луис, чтобы вместе отправиться к губернатору, оказалось, что письмо так и не написано.

— Похоже, вы крупная птица, — невесело улыбнулся дон Алонсо. Карта все еще лежала у него на столе. — Я получил

из аудьенсии приказ доставить вас в Лиму для дознания, после которого вас будут судить за пиратство. — Он понизил голос: — Вы написали письмо Марии?

Гектор отрицательно покачал головой.

Губернатор больше не стал настаивать:

— Тогда я могу только пожелать, чтобы вас с Изреелем судили по справедливости. Луис проводит вас до пристани, там ждет корабль. Как только вы ступите на борт, то будете свободны от данного мне обещания. С этого момента ответственность за вас несет капитан. Ему не терпится отплыть поскорее.

Выходя из кабинета, Гектор оглянулся. Дон Алонсо сворачивал карту, и лицо его было мрачно. У него был вид человека, который очень недоволен тем, как он только что поступил.

* * *

— Слава богу, нас хоть изредка выпускают из этой клетки, — простонал Изреель, распрямляясь во все свои шесть с половиной футов и потягиваясь, — а то я бы тут горб себе нажил.

Авизо было небольшим легким судном. С тех пор как оно покинуло Вальдивию, друзьям разрешалось гулять по палубе всего лишь два часа в день. Остальное время они вынуждены были проводить в маленькой каюте без окон, которая, как предполагал Гектор, обычно служила кладовкой. Пахло в ней старыми мешками и сыростью, а подволок был такой низкий, что великану Изреелю приходилось сгибаться в три погибели или вообще передвигаться на четвереньках.

— Далеко мы уже уплыли, как ты думаешь? — спросил Изреель. Он размахивал руками во все стороны, стараясь расслабить мышцы плеч. Раны после схватки с испанцами у него давно зажили, он был худ, но вполне здоров.

— Не могу сказать, — ответил Гектор, вглядываясь в побережье материка, что виднелось по правому борту корабля, милях в десяти от него. Он не заметил ничего, что подсказало бы ему, как быстро идет судно по своему маршруту. За последние три недели плавания вид, конечно, несколько изменился, но в общем очертания береговой линии оставались прежними: та же череда прибрежных скал и та же голубовато-серая туманная дымка, где параллельно берегу тянулась горная цепь. Разве что на вершинах гор больше не было снега.

— Пожалуй, я не расстроюсь, когда это путешествие кончится, пусть даже в конце его нас ждут допросы и следователи, — заметил Изреель.

— Думаю, места назначения мы достигнем завтра или послезавтра, — сказал Гектор.

Впередсмотрящий крикнул, что на северо-западе появился парус.

Капитан, коренастый флегматичный баск по имени Гарса, велел рулевому не менять курса.

— Кажется, я был прав, — заметил Гектор. — Вероятно, мы довольно близко от порта назначения, и наш капитан считает, что он опередит другое судно и спокойно войдет в гавань.

Полдюжины матросов под предводительством боцмана поднялись на палубу. Они поправили, где требовалось, брасы и паруса, хотя Гектор и не заметил, чтобы после этого судно прибавило ходу. Впрочем, оно и так шло на всех парусах.

С топа мачты раздался еще один крик, на этот раз свидетельствующий о том, что незнакомый корабль явно идет наперехват.

Рулевой неуверенно посмотрел на капитана, а тот погладил своими короткими пальцами бороду, подошел к вантам и полез по выбленкам наверх, к впередсмотрящему. Спустившись на палубу, капитан Гарса мрачно бросил Гектору:

— Кажется, ваши друзья.

Изреель одним прыжком вскочил на планшир. Ухватившись одной рукой за ванты, а другую приложив ко лбу козырьком, защищая глаза от яркого света, отраженного морем, он всматривался в приближавшееся судно.

— Двухмачтовое. Да это же «Услада холостяка»! — радостно воскликнул он.

Баск услышал его слова.

— Скажи своему приятелю-великану, чтобы не обольщался, — сказал он Гектору. — Им нас не догнать. — Капитан повернулся к рулевому, и Гектор уловил обрывки негромкой команды: —…внутренним проливом… так близко, как сможешь…

— Что он собирается делать? — спросил Изреель, успевший спрыгнуть на палубу. Шлюп явно менял курс.

— Наш капитан решил бежать на мелководье, куда «Услада» не сможет пройти, — ответил Гектор. — Авизо большая глубина не нужна, а рулевой наверняка знает здесь все закоулки и лазейки.

Следующие два часа показали, что тактика капитана вполне оправдывает себя. Цвет моря поменялся с темно-синего на серо-зеленоватый, матовый, и шлюп, заметно оторвавшись от преследователя, быстро шел к мелкой воде. Гектор понял, что капитан намерен отсидеться в узком проливе между маленьким островком и берегом.

— «Услада» не погонится за нами, иначе рискует сесть на мель, — объяснил Гектор Изреелю. — Ей придется повернуть назад.

— А может быть, Кук, если он, конечно, все еще капитан, перехватит нас за островом, у выхода из протоки? — с надеждой спросил Изреель.

— Более вероятно, что за островком, на мелководье, авизо бросит якорь и будет выжидать. С берега нас хорошо видно, и скоро испанцы пришлют на помощь военный корабль. Не может же «Услада» все время караулить у острова, как кошка у мышиной норки.

Вдруг капитан Гарса что-то злобно прорычал — судя по всему, выругался по-баскски. Его взор был прикован к проливу, куда шел шлюп.

Проследив за взглядом капитана, Гектор увидел мачты стоявшего за островом корабля, где как раз ставили марсели. Вскоре глазам открылся и сам корабль, шедший по проливу навстречу испанскому шлюпу. Через несколько секунд Гектор узнал «Лебеденка».

Сзади раздался радостный возглас Изрееля:

— Кто бы мог подумать! Наш честный капитан Суон заделался пиратом. Ха-ха! Да они с «Усладой» заодно!