Миротворцы
Шрифт:
– Вы даёте своё согласие на сотрудничество со мной? На сотрудничество во всех смыс-лах?
– Даю, - сдался Зак.
– Только говори, капитан.
– Володя попал в очень скверную историю, Сергей Фёдорович, - сказал Артемьев очень серьёзно.
– Он оказался втянут в деятельность религиозной секты, которая вчера со-вершила убийство.
– Вот как?
– сказал Зак.
– Ты многое знаешь, капитан. И про секту знаешь...
– Знаю, - кивнул Артемьев.
– В том числе я знаю, что Володе угрожает смертельная опасность. Убийство,
– У тебя есть план действий?
– деловито осведомился Зак.
– Для начала постарайтесь ответь на мои вопросы, - сказал Артемьев. Кто такой "Лев Васильевич"?
Зак изогнул бровь:
– И это знаете? Ловко. Это человек, с которым я... как ты выразился... "беседовал у вхо-да в комплекс". Лев Васильевич Скоблик. Учитель истории школы номер три и, по всему, один из руководителей секты.
– По чему "всему"?
– На него всё завязано. Во-первых, он пользуется любовью школьников. Во-вторых, он ведёт группу продлённого дня. В-третьих, он участвовал в организации апрельских сборов.
– Были сборы? В апреле?
– Да. И на эти сборы ездил Володя. На целый месяц. Думаю, именно там секта занима-лась основной "промывкой" мозгов.
– Ну что же вы за человек такой!
– воскликнул Артемьев.
– Если бы вы мне это рань-ше сказали, про сборы, насколько всё проще было бы!
– А что такое?
– не понял Зак.
– Я уже знал, что Дима Лач пережил сильный психологический стресс в апреле.
– Не выдержал обработки?
– Или, наоборот, выдержал.
– Извини меня, капитан, - вымолвил тяжело Сергей Фёдорович.
– Я просто тебя недо-оценил.
– Ладно, - отмахнулся Артемьев.
– Ещё один вопрос, и уходим отсюда.
Он повернулся к стене, у которой стоял позолоченный короб, и, подняв фонарик, посве-тил вверх.
– Может быть вы знаете, что это такое?
– спросил Артемьев, указывая на крест.
Сергей Фёдорович с минуту молчал, разглядывая меч-распятие. Артемьев терпеливо ждал ответа.
– Это реликвия, - сказал Зак и вдруг улыбнулся.
– Ни одна секта без реликвий не об-ходится. Сектанты должны ею очень дорожить. И за эту реликвию мы выкупим жизнь Володи...
Глава тринадцатая
Испытание
Началось всё с того, что в среду вечером брат Василий навестил ребят в жилом блоке. Те уже готовились ко сну: вялые и мокрые. Брат Василий присел на краешек койки, которую занимал друг Димыч. Володя уже улёгся на свою вторым ярусом над койкой друга Димыча - и слышал весь разговор.
– Вечер добрый, мальчик мой, - сказал брат Василий.
– Вечер добрый, - отозвался Димыч, как показалось Володе, дрогнувшим голосом.
– У меня вот к тебе какое дело, мальчик мой, - продолжал брат Василий.
–
Это было правдой: Димыч действительно играл на гитаре отменно. И даже когда-то (классе в шестом - ещё до появления Наставника в его жизни) мечтал поехать в Москву или Питер - устроиться в какую-нибудь популярную группу и стать рок-звездой. Теперь он занятия с гитарой практически забросил и брался за неё только после долгих уговоров друзей - по большим праздникам. Поэтому он ответил брату Василию так:
– Играл когда-то...
– А как ты играл? На слух или по аккордам?
– продолжал гнуть свою линию брат Васи-лий.
– И так, и так, - не стал скрывать друг Димыч.
– О!
– восхитился брат Василий.
– То что надо! Ты бы не мог меня слегка подучить?
– В каком смысле?
– после некоторой заминки переспросил Димыч.
– Я давно хочу по записи научиться играть, - признался брат Василий. На слух уже умею, а в закорючках этих дурацких разобраться не могу.
– А чего тут разбираться?
– слова брата Василия явно задели Димыча за живое (хоть и глубоко спрятанное, но живое!).
– Просто всё...
– он вдруг осёкся.
– Так вот я и говорю, - будто и не заметил заминки брат Василий. Тебе - просто, а мне без чужой помощи не разобраться.
– Да я и не играю совсем.
– Тебя никто играть и не заставляет. Просто покажешь, что дёргать - и всё. А играть буду я.
В общем, брат Василий Димыча убедил. Да и с чего бы ему отказываться помочь "хоро-шему человеку"? Они ушли, а Володя, успев посочувствовать другу, что вот все завалились, а тому ещё неизвестно сколько "бренчать", закрыл глаза и мгновенно уснул.
Ночью, часа в три, Володе приспичило, и он полез с койки вниз и в слабом свете дежур-ной лампочки над дверью увидел друга Димыча, сидящего, подобрав ноги, на постели. При этом друг Димыч совершенно отстранёно смотрел в одну точку, в пол.
– Ты чего не ложишься?
– спросил его Володя шёпотом.
Друг Димыч не ответил. Володя пожал плечами и отправился в туалет. Вернулся минуты через две и застал Димыча в той же позе.
– Димыч, спать давай, - напомнил Володя ещё раз, ожидая хоть какого-нибудь ответа.
Но не дождался. Тогда Володя присел к нему и спросил:
– Случилось чего? Ты скажи, не бойся.
– Ни-че-го не случилось, - раздельно и всё так же глядя в одну точку, сказал друг Ди-мыч.
– И я ни-че-го не боюсь.
Володя понял, конечно, что-то случилось, но как выведать это у Димыча, который поче-му-то замкнулся и не хочет поделиться сутью проблемы даже с лучшим и самым близким из друзей? К тому же, Володя принюхался и обнаружил, что от Димыча пахнет. И не луком или зубной пастой "Памарин" - водочным перегаром. Это открытие настолько поразило Володю, что он на несколько секунд потерял дар речи. Когда же ступор прошёл, Володя спросил у Ди-мыча довольно резко и без всяких там обиняков: