Миры Филипа Фармера. Том 4. Больше чем огонь. Мир одного дня
Шрифт:
— Вот что. Я служу в Мировом Банке данных..
— Знаю, ну и что?
— То, что я поищу какой-нибудь компромат против членов твоего комитета, в особенности против Панди и Шенахи. Если найду что-нибудь, ты сможешь это использовать и заставить этих двоих уступить. Придется, правда, порыться и в белье прочих членов.
Она обошла вокруг стола и поцеловала его.
— О Боб, неужели это возможно?
— Конечно. Только вот как насчет этики? Это ведь…
— Но это же ради искусства!
— Скорее ради тебя,
— Я думаю не только о себе, — сказала она, вернувшись на место и налив себе еще кофе. — Я думаю о спектакле. Я мыслю органически, забочусь о всеобщем благе.
— Не знаю, будет ли мой рычаг достаточно солидным, чтобы оторвать вашего композитора от ее атональной музыки. Даже если это случится, получится долгая проволочка — придется ведь переписывать всю партитуру.
— Ну и пусть, — пожала плечами Нокомис. — Теперь не прежние времена, и от денег мы не зависим.
— Лучше бы вы, пожалуй, от них зависели. Впрочем, не будем пока говорить об этом. Я посмотрю, что можно сделать. Ну скажи — разве не счастье иметь такого мужа? Где твоя благодарность?
— Ты пока еще ничего не сделал, — засмеялась она.
— Могла бы записать мне в кредит благие намерения.
— Подрядчик на мощение ада. Искать предлог совсем не обязательно. Но лучше давай подождем до вечера. После занятий у меня подымается настроение.
— Только не в последнее время. Ты приходишь домой злая и удрученная.
— Значит, надо вложить всю злость и разочарование в работу. Ты ведь не всерьез жалуешься, нет?
— Я никогда не жалуюсь на то, чего нет. Когда-нибудь наши настроения перемешаются и квартира взлетит на воздух.
— Мне не хотелось бы подыскивать новую, — сказала она, снова целуя его. — Что сегодня будешь делать?
— У меня напряженный график, но я постараюсь выкроить время для проекта «Шантаж». Но чтобы уложиться, придется приехать на работу пораньше.
— Пораньше? — Она широко раскрыла глаза.
— Да, знаю — это опасно. Это ты можешь работать сколько угодно и постоянно задерживаться — никто и слова не скажет. Ты артистка, а я чиновник. Стоит мне прийти пораньше и задержаться попозже, как мои сослуживцы начнут под меня копать. Нельзя позволить им узнать, что я работаю налево, пользуюсь каналами, не имеющими отношения к моей работе. Так можно нажить большие неприятности. Лучше и вправду явиться вовремя. Замотаю кое-какие текущие дела, вот и все. Мои коллеги не против, если я сачкую или делаю ошибки — чего там, с кем не бывает, — и начальник не станет ворчать, если я не слишком уж выбьюсь из графика. Существует негласная величина, на которую мне позволено отставать. Начальнику так лучше — не приходится то и дело вызывать меня на ковер.
Они кончили завтракать, и Нокомис ушла в ванную. Тингл надеялся, что она не станет ничего вынимать из корзины, чтобы постирать. Хотя вряд ли — стирку она охотно
Через пятнадцать минут она вышла на балкон в белой блузе, тугих ярко-красных брючках и с сумкой через плечо.
— А я думала, что ты уже спишь или готовишься лечь.
— Нет, — улыбнулся он, — я размышляю, как найти тебе нужный материал.
— Молодец. Ну, я поехала в танцзал.
Он встал, и они быстро поцеловались.
— Желаю хорошо потрудиться.
— Это уж обязательно, я всегда работаю на совесть. Но в перерыве я с тобой поесть не смогу. Наш комитет собирается в ресторане во время ленча.
Пока ее не было, Тингл включил полоску и проверил расписание на сегодняшний день. Он уже знал, что она не будет завтракать с ним, и она знала, что он это знает. Но она не была уверена на все сто процентов в его памяти. Доверяла она только себе.
— Увидимся в семь в комплексе Гугола, — сказал он.
— Надеюсь, салат будет лучше, чем в прошлый раз.
— Если не будет, в следующий раз пойдем в другое место.
Он сидел на балконе, пока она не проехала на велосипеде по Бликер-стрит и не покатила на север вдоль канала. Когда она исчезла из виду, он встал и пошел в ванную. Не раз бывало, что она возвращалась через несколько минут после ухода, говоря, что забыла что-нибудь.
Она его не обманывала — она проверяла, не делает ли он чего-то неподобающего. Одно время он сомневался, уж не органик ли она, играющий роль балерины. Только расследование, проведенное через каналы банка данных, убедило его, что это не так.
Кто же она тогда? Просто чересчур подозрительная женщина, почти шизофреничка. Совсем неподходящая жена для Боба Тингл а. Но она не выказывала свою истинную натуру, когда он за ней ухаживал, а он не позаботился проверить ее личностный индекс до брака. Страстная любовь ослепила его — такой уж был характер у Боба Тингла. Тингл был способен поддаться эмоциям, которым Джефф Кэрд никогда не дал бы воли. Однако это Кэрд нес всю ответственность за характер Тингла. Кэрд намеренно выбрал себе на среду такой образ, потому что хотел — в качестве Тингла — испытать сильные чувства, незнакомые Кэрду.
Очевидно, Кэрду чем-то нравились черты, которыми он наделил Тингла, очевидно, Кэрд чувствовал, что упускает что-то, будучи столь сдержанным. Поэтому Кэрд, когда он строил, а лучше сказать — выращивал личность Тингла, дал себе волю. Теперь он расплачивался за эту роскошь, ибо его страсть к Нокомис поставила его под угрозу. Жена, хотя и не была секретным агентом правительства, неусыпно следила за ним. Если она обнаружит что-либо подозрительное, не связанное с их отношениями, она может копнуть и поглубже. И учует криминал. Выдаст она его тогда или нет?