Миры Империума
Шрифт:
Из дверного проема на противоположной стороне коридора в десяти футах от меня недобро выглядывал семифутовый хагрун.
Я попятился и прижался к стене. Этот парень оказался неучтенным фактором. Вероятно, он являлся лазутчиком, высланным вперед за несколько часов до основной колонны. Я видел, как отбыли последние из его товарищей и как закрылся портал, и, исходя из этого, решил, что ушли все. Но что, если портал был активирован на короткое время часом раньше, в тестовом режиме?..
Очередной риторический вопрос. Он был здесь, большой, как гризли, и вдвое уродливей. Здоровенный тролль в полной химзащите медленно поднял руку, выставил вперед ногу и направился в мою сторону.
Я отпрыгнул, чуть не упав, когда хагрун тяжело грянулся о стену, где я только что стоял, — стену, обугленную жаром моего тела. Я снова попятился, на сей раз осторожно. Он вдвое уступал мне в скорости, но стоит угодить в этот костедробительный захват...
Он был взбешен — и напуган. Это читалось в выражении его оскаленной хари, смутно различимом сквозь темную лицевую пластину. Может, он уже побывал внизу в комнате с порталом и обнаружил, что аварийный люк отсутствует. Или армия вторжения уже отстала от графика...
Внезапно сердце у меня подпрыгнуло, когда я сообразил — получилось! С костюмом я возился около часа, и, наверное, еще полчаса прошло, пока я барахтался в состоянии замедленного времени, наращивая персональную ледяную шапку. А они так и не появились на сцене. Теперь я мог ответить теоретикам хотя бы по одному пункту: посетитель прошлого способен-таки изменять уже виденное будущее, изымая его из ткани бытия!
Но маячившего передо мной хагруна не занимали глубоко аномальные аспекты его присутствия здесь. Он был бойцом, натасканным ловить мелких безволосых антропоидов и душить их, а я вполне подходил под описание. Он снова прыгнул — на удивление неуклюжий, замедленный бросок,— ударился об пол и проехал по паркету, тяжеловесно ворочаясь, чтобы ухватить меня...
Я неверно оценил дистанцию и почувствовал, как его пальцы вцепились в мой рукав. А он шустрый, этот громоздкий монстр. Я дернулся прочь, вырвался, споткнулся и заскользил назад на уезжающих из-под туловища ногах...
Он настиг меня, пока я беспомощно молотил руками воздух. Громадная лапища сгребла меня за плечо, вздернула и прижала к необъятному пузу. Я ощутил сокрушительное давление и почти расслышал хруст собственных ребер, кровь бросилась в лицо...
Ткань его скафандра пузырилась, съеживалась, чернела. Внезапно хватка ослабла. Я увидел его лицо, открытый рот и будто издалека, сквозь свой и его шлем, услышал вопль боли. Взметнулись ладони с растопыренными пальцами, обожженными до мяса чудовищным жаром моего тела. Несмотря на это, он принялся рвать ими свой костюм, отдирая от волосатой груди расплавленный пластик, обнажая кровоточащий ожог второй степени от подбородка до промежности.
Я продолжил падение, старательно принял удар на выставленные руки, но пол коварно вспучился и со скрежетом проехался мне по подбородку. Лопнула кожа, брызнула жаркая кровь. Затем был только нестерпимый блеск звезд и мягкая бездонная чернота...
Я лежал на спине, чувствуя арктический холод, сковавший мою грудь, словно чугунные клещи. Я с присвистом втянул воздух и уперся в пол руками. Они навек окоченели, как щипцы мороженщика, но мне удалось подтянуть под себя ноги и без особой уверенности принять вертикальное положение. На полированном паркете виднелись обугленные отпечатки подошв и крупное черное пятно там, где я лежал. Пока я прожигал поверхности, которых касался, они одновременно высасывали из меня тепло, замораживая меня.
Хагрун исчез. Я увидел кровавый отпечаток ладони на стене и еще один дальше по коридору. Он направился к служебной лестнице, стремясь, несомненно, к кладовке, где раньше находился портал. Долго же ему придется ждать...
Я прислонился к стене, сотрясаемый неудержимой дрожью, челюсти свело, будто трупной судорогой. Хватит с меня одиночных миссий по спасению мира. Пора кое-кому присоединиться к вечеринке, разделить, так сказать, честь — и, кстати, произвести деликатную операцию на моем неисправном костюме-челноке, прежде чем я замерзну насмерть, упаду ничком и прожгу перекрытия насквозь до самого подвала.
Я повернулся к вестибюлю со смутной мыслью найти кого-нибудь — может, Рихтгофена. Он сегодня здесь. Точно! Старый добрый Манфред сидит у себя за столом наверху и подвергает допросу третьей степени бедного недотепу по фамилии Баярд, вызванного на ковер потому, что какой-то другой бедный недотепа под тем же именем сидит в тюрьме в нескольких милях отсюда, заявляя, что он Баярд и что близок конец света!
Я добрался до угла, пошатнулся, чувствуя, как опаляет лицо жаркий румянец лихорадки, тогда как сила из моих ног утекает, высасываемая страшным перепадом энтропии между вышедшим из-под контроля Е-полем костюма-челнока и нормальным пространством вокруг.
Гиблое это дело, мистер Б., ковыряться в механизмах, в которых вы не разбираетесь. В механизмах, созданных племенем премудрых мартышколюдей, которые считают нас, сапиенсов, недалеко ушедшими от маньяков-убийц — и не зря, не зря...
Я упал и, стоя на четвереньках, наблюдал, как завивается дымок между моими онемевшими пальцами. Забавная история. Прочтешь в подборке анекдотов на последней странице воскресной газеты — обхохочешься. Я вцепился в стену, заставляя краску пузыриться, вздел себя на ноги и сделал еще два шага к лестнице...
Бедный старый Баярд, то есть я. Как бы он удивился, если бы вошел в маленькую комнатку там, внизу, и столкнулся с одним-единственным перепуганным, обожженным, исполненным жажды убийства хагруном — жалким ошметком столь тщательно подготовленного десанта, затерявшегося по пути к месту назначения, потому что его руководители проморгали пару мелких факторов. Хагруны, вообразившие себя крутыми парнями. Ха! Они не знали, что такое настоящая кровожадность, пока не наткнулись на старого доброго простака гомо сапиенса. Бедные глупые чудовища, у них не было ни единого шанса...
Новое падение, полный рот крови. Наверное, в этот раз приложился основательнее, всем лицом. Может, и хорошо. Помогает прояснить мозги. Куда я шел? Ах да. Надо предупредить бедного старого Б. Нельзя позволить бедняге наткнуться, ничего не подозревая... Надо попасть туда первым... Еще есть жук-пистолет... прикончить это пугало...
Я смутно сознавал сопротивление двери, к которой прислонился. Затем она широко распахнулась, и дальше я падал, кувыркаясь и подскакивая на ступеньках медленно и легко, словно пуховая подушка... Финальный удар о шершавый, ледяной пол, тяжесть и боль...