Миры Империума
Шрифт:
— Это не человек,— потрясенно сообщил он. Распахнутая шинель обнажила подобие трико того же мышиного цвета, что и верхняя одежда. Вполне различимые теперь руки оказались ненормально короткими обрубками, а пальцы напоминали кости, обтянутые розоватой кожей и увенчанные когтями.
— Ты назвал их крысюками,— напомнил я ему. Парень потянул носом и кивнул.
— Я столько корабельных крыс перенюхал, что за милю узнаю их вонь. Слушай, об этом надо сообщить властям.
— А то,— согласился я,— Я как раз направлялся в Имперскую разведку.
— Почему к ним? — удивился он,— Почему не в полицию?
— До них всего квартал или два,— возразил я.— А копы знают об этом не больше, чем мы с тобой. По мне, так это дело для транссетевого надзора.
— Ты о том секретном отделе, который изучает альтернативные реальности или как их там?
— В точку. Тут пахнет очень отдаленной реальностью, в которой приматы проиграли грызунам в меловом периоде.
— Я простой инженер-атомщик, — возразил мой новый знакомый,— и почти ничего не знаю обо всех этих сетевых делах. А в том немногом, что знаю, сомневаюсь! Альтернативные миры, ха! Одного вполне достаточно! С точки зрения инженера, в этом нет никакого смысла!
— Значит, надо поменять точку зрения.
— Это же бред,— заявил он, точно изготовившись к публичным дебатам.— Существуй альтернативные реальности на самом деле, мы были бы окружены ими со всех сторон. И если бы каждая А-линия отличалась от соседней только некоторыми деталями, ну, скажем, в одной корабль утонул, а в другой добрался до Исландии,— я понял, что он читал о Сети больше, чем хотел показать,— то у них имелись бы те же технологии, какие есть у нас, и наши аналоги толпами бродили бы повсюду, натыкаясь друг на друга, а то и на самих себя!
Я покачал головой.
— Нет, потому что сетевая технология оперирует глубинными силами, создающими то, что мы считаем реальностью...
— Считаем, черт побери? — перебил он.— Реальность и есть реальность, и нечего тут обсуждать!
— Вчера — реальность? — поинтересовался я.
Он открыл рот для скоропалительного ответа, но вместо этого промолчал. Я продолжил:
— А завтра?
— Javisst! [34] — неуверенно произнес он, нахмурившись.— Просто вчера уже прошло, а завтра еще не настало.
34
Разумеется, конечно (шведск.).
— А сейчас? — не отставал я.
— Вне всяких сомнений! — решительно заявил он, сурово поглядывая на мертвую тварь у наших ног. И поправился: — Мне так кажется.
— Настоящее,— сообщил я,— всего лишь пересечение прошлого и будущего, оно не имеет временного измерения. Все имеет место либо в прошлом, либо в будущем. Это как листок бумаги, разрезанный пополам: каждая молекула бумаги либо в одной половине, либо в другой.
— Как это связано?..— начал он. Я отмахнулся.
— В нашем континууме Максони и Кочини повезло. Удивительно повезло. Они не уничтожили нашу линию.
Все соседние либо погибли, либо у них там ничего не вышло, потому-то мы и не натыкаемся на альтернативных себя, посланных по тому же заданию. Хотя я как-то раз встретился со своим альтер эго в месте, которое мы называем Изолированная-в-Пустоши-два. Пустошь — это область, где эксперименты пошли наперекосяк и растворили ткань времени, тем самым разорвав причинно-следственную связь, нарушив нормальный поток энтропии и так далее. На затронутые линии обрушились всевозможные беды. Но пара островков в Пустоши уцелела. Более или менее нормальные линии, очень близкие и схожие с нашей, линией ноль-ноль.
Он кивнул, но как-то неуверенно.
— Откуда тебе обо всем этом известно? — догадался он спросить.
— Я — полковник Баярд из Имперской разведки. Мне случалось бывать в кое-каких А-линиях. Пересекал Пустошь, и не раз. Поверь, я не вру. Этот Стокгольм,— я обвел взглядом рыночную площадь прочного, реального, определенно единственного в своем роде города,— Стокгольм ноль-ноль — всего лишь одна из в прямом смысле слова бесконечного множества параллельных вселенных, каждая из которых отличается от соседних, быть может, лишь относительным расположением двух песчинок на пляже или даже двух молекул внутри одной песчинки. Не беспокойся, твои аналоги в самых близких линиях точно так же уверены, что мои аналоги несут сущий вздор.
— Хочешь сказать...— он запнулся, позабыв о мертвой твари у ног,— что я... что есть...— Он был не в состоянии сформулировать вопрос. Вполне естественно для обычного человека, который смутно слышал о деятельности Сети, но толком не изучал предмет, не более чем простой обыватель вникает в детали космических технологий.
— Именно,— сжалился я.— Как только возникает выбор, происходят оба варианта. Линии расщепляются, и каждый вектор вероятности развивается независимо от остальных. Когда ты в последний раз задумался, куда свернуть на перекрестке, ты пошел в обе стороны — и к разным
судьбам. Так поступают все. Мера возникших различий определяется временем, прошедшим от общеисторической точки. Я жил в одной из линий, где Наполеон выиграл при Ватерлоо. В тысяча восемьсот пятнадцатом году от развилки истории.
— Но... как?..
Ему так и не удалось закончить предложение, но я его понял. Те же самые чувства бурлили во мне много-много лет назад, когда бедолага капитан Винтер схватил меня на улице в паре кварталов отсюда и поведал ту же бредовую сказку.
С тех пор я научился принимать ее и даже стал частью организации, занимающейся надзором за обширным континуумом миров, открытых благодаря МК-приводу, позволившему нам пересекать линии. Привод — основа империи, правительство которой располагается здесь, в нулевых координатах Сети, оберегая мир и порядок в линиях.
— Разумеется,— продолжил я объяснения,— в Сети много линий, наиболее близких к нулевой, в которых Максони и Кочини довели свое странное устройство до совершенства, не устроив катастрофы, из-за которой Пустошь...
— Ты уже упоминал о Пустоши, — перебил меня новый приятель.— Это нечто вроде пустыни, верно, где все пошло не так?
— Мягко говоря. Привод использует те же самые силы, что питают вечный цикл творения и разрушения реальности. Если они не текут строго в своем русле, возникает хаос: испепеленные миры, где жизнь уничтожена взорвавшимися солнцами; адские миры радиации и землетрясений, и даже хуже; линии, где изуродована сама жизнь и огромные массы протоплазмы, отчасти человеческой, растут, подобно гигантским опухолям, и расползаются по земле; или кошмарно мутировавшие растения и животные ведут бесконечную борьбу за пожирание друг друга — все, что угодно, вплоть до милейших мест, которые ты вполне мог бы принять за родной дом, не считая того, что в них Испания поглотила Соединенные Колонии в тысяча восемьсот девяносто восьмом. Или, к примеру, кайзер заключил союз со своими кузенами, царем Александром и королем Эдуардом Седьмым, уничтожил Французскую республику и реставрировал династию Бурбонов в тысяча девятьсот четырнадцатом. Или даже линия, в которой ты опоздал на трамвай и так и не встретил свою жену, вследствие чего стал всемирно известным киноактером, или...