Миры Империума
Шрифт:
Часа два я усердно трудился, устраивая ловушку. Она не отличалась изысканностью, и если мой потенциальный пленник хоть немного знает лес — а он должен знать, чтобы здесь выжить,— то ни за что в нее не попадется. Однако даже заведомо бессмысленная деятельность, если хотите, трудотерапия, лучше тупого сидения в мокрых от недавнего дождя кустах в ожидании неизвестности. Для поднятия духа полезно лелеять заблуждение, будто инициатива в твоих руках.
Сооружение состояло из неглубокой ямы, вырытой в мягкой почве и покрытой легкой решеткой из ветвей и листьев, замаскированной набросанными на нее комьями обугленной земли.
От потраченных на строительство западни усилий опять засосало под ложечкой. Я выскреб из кармана одно из раздавленных яиц и съел его. Теперь следовало отыскать укрытие и приготовиться действовать, когда жертва наступит на ловушку. Я выбрал место слева чуть поодаль, устроился так, чтобы выскочить оттуда в психологически точный момент, и приготовился ждать.
Яма притаилась как раз перед останками челнока, в том месте, где проход внутрь обязательно привлечет любопытную жертву. В качестве дополнительной приманки я бросил в проем отделанный кружевами платок. Его одолжила мне Оливия, чтобы промокнуть лоб во время последнего всенощного бдения, и он еще хранил аромат духов, который привлечет первобытного дикаря надежнее, чем россыпь золотых монет. Я сделал все, что мог. Следующий шаг был за противником.
Очнувшись от легкой дремы, я обнаружил, что на дворе уже поздний вечер. Деревья черным кружевом проступали на ало-золотом небе, и только стрекот кузнечиков да пронзительные трели какой-то пичуги нарушали общий покой...
А затем раздался хруст подлеска, треск ломающихся ветвей, шум тяжелого дыхания... Я застыл, всматриваясь в темноту. Он приближался. Черт, он уже здесь! И даже не пытается скрываться. Этот абориген так уверен в себе... Не следует ли из этого, что здесь, в своих излюбленных местах, он является верхним звеном пищевой цепочки? Я попытался представить себе человека, способного противостоять королевскому коту, которого я видел днем, и бросил это занятие как слишком обескураживающее. И такому парню я собирался подставить ножку, а потом угрожать черенком от швабры...
Я сглотнул застрявшую в горле старую кукурузную шелуху и снова прищурился. Через гарь, поминутно озираясь, двигалась высокая сутулая фигура. Явно в поисках меня. Эта мысль не добавила оптимизма. Оружие разглядеть не удавалось. Я стиснул копье и постарался дышать медленно, ритмично и глубоко. Он уже подобрался почти вплотную, остановился окинуть взглядом челнок, затем повернулся к входному проему. Носовой платок белел в темноте, а запах... Он сделал шаг, другой. Вот уже совсем близко — смутная темная тень в глубоких сумерках...
Послышался сдавленный крик, треск, глухой удар. Я тут же выскочил из укрытия, спотыкаясь, пронесся через переплетение корней с копьем наперевес и резко затормозил перед бледным туловищем и темной головой человека, который бился по пояс в моей яме, пытаясь за что-нибудь ухватиться.
— Ни с места! — рявкнул я сквозь стиснутые зубы и, держа копье наготове, навис над замершим человеком, несуразно узкоплечей и длиннорукой фигурой, чье лицо казалось темным провалом под белым пятном шлема...
— Ну, Баярд,— раздался голос Дзока,— веселую погоню ты мне устроил, доложу я тебе!
— Это было нелегко, старина,— говорил Дзок, протягивая мне вторую чашку кофеподобного напитка, который он сварил на им же разведенном маленьком костерке.— Уверяю тебя, мои отношения с Советом сильно натянулись из-за того, что я привез тебя в Ксониджил. Однако, как говорится, лучшая защита — нападение. Я выступил со встречным обвинением против министра Сфуджила по поводу компрометации официальной позиции СМЛН, незаконной постановки под сомнение полномочий агента, провал попытки передать вопрос государственной безопасности на расширенное заседание Совета...
— Что-то я не улавливаю, Дзок,— перебил я,— Ты заманил меня в Ксониджил, пообещав мне помощь против хагрун...
— На самом деле, Баярд, я лишь обещал сделать все, что смогу. Нам просто не повезло, что Сфуджил заседал в Совете на той неделе. Он отъявленный ксенофоб. Мне и в голову не приходило, что он рискнет потребовать ссылки на основе сфабрикованного обвинения...
— Именно ты отобрал у меня оружие,— напомнил я.
— И слава богу. Прикончи ты кого-нибудь, я был бы бессилен спасти тебя от испепеления на месте. И не уверен, что захотел бы. Знаешь, ты действительно кровожадный тип.
— Итак, ты последовал за мной на ИП-четыре...
— Как только смог. Мне удалось получить наряд на сопровождение группы новобранцев — разумеется, только из местных уроженцев...
— Местных?
— Э... мм... англиков, как и ты, отловленных еще детенышами... то есть младенцами. Очаровательные они создания, детеныши англиков. К ним невозможно не привязаться. И обучаемы, как никто, и чертовски человечны...
— Ладно, пропаганду можешь пропустить. Почему-то я не ощущаю духовного подъема, воображая людей-рабов очаровательными бельками.
Дзок откашлялся.
— Конечно, старина. Извини. Я просто хотел сказать... ладно, проехали, что я могу сказать? Мы дурно с тобой обошлись! Признаю! Но,— сверкнула лукавая улыбка,— я умолчал о твоей стойкой психологической защите против гипнотической обработки. Осмелюсь заметить, фальшивые воспоминания продержались бы гораздо дольше, если бы наши мнемотехники знали об этой твоей особенности и соответственно изменили структуру внушения. И я последовал за тобой, дабы принести извинения, но обнаружил, что ты бежал из...
— К чему такая загадочность? Почему не прийти открыто, не постучать в дверь и не сказать, что все прощено?
Дзок хихикнул.
— Ну-ну, дорогой мой, как ты представляешь себе реакцию типичного англикского крестьянина на появление в дверях моей физиономии с расспросами о пропавшем приятеле?
Я поскреб подбородок, который чесался от двухдневной щетины.
— Ладно, тебе приходилось действовать с оглядкой. Но ты мог бы позвонить...
— Я мог бы до темноты прятаться на чердаке, затем рискнуть высунуться на разведку, что именно я и проделал,— твердо сказал Дзок. — Я собирался подойти к тебе в доме миссис Роджерс, но ты ускользнул от меня. Я снова засек тебя в домике на опушке, однако ты перемещался слишком быстро...