Миры Империума
Шрифт:
— Я могу объяснить все имеющиеся противоречия. Просто проведите мой звонок!
— Но невозможно же соединять шефа Разведки с каждым психом! — Агент рассердился.— Что у вас за сообщение? Если оно покажется заслуживающим внимания, я лично...
— Тогда дайте мне поговорить с Баярдом,— перебил я его.
— А-а, так вы наконец решили оставить свое притворство?
— Называйте это, как хотите. Дайте мне поговорить с ним!
— Это невозможно...
— Вот не знал, что у нас на службе есть такие дураки, как вы,— произнес я отчетливо.— Ладно, слушайте мое сообщение, и ради всего, что для вас свято, лучше вам мне поверить.
Он не поверил. Он был настолько вежлив, что выслушал меня до конца. Затем подал сигнал тюремщику и приготовился отбыть.
— Вы собираетесь уйти, даже не проверив полученную информацию?! — воскликнул я с возмущением.— Что же вы за разведчик?! Взгляните хотя бы на костюм, который у меня был с собой, черт вас подери! Он исчерпывающе докажет вам, что я ничего не выдумал!
Агент встревоженно посмотрел на меня.
— Ну как я могу вам верить? Ваши притязания на личность Баярда — несомненная ложь, а изложенная вами история — чистейшей воды фантастика! Сами-то вы поверили бы?
— Не знаю, — честно признал я после некоторой паузы.— Но я бы по крайней мере проверил, что мог.
Он повернулся к полицейскому, вновь занявшему добровольный пост у двери.
— У вас есть этот... костюм-челнок? Полицейский кивнул.
— Да, сэр. Он у меня на столе. Я проверил его на предмет...
Голос его затих, когда они с агентом вышли и дверь за ними захлопнулась.
Следующие полчаса я мерил камеру шагами и размышлял, следовало ли мне застрелить эту парочку сразу или попробовать сначала запугать полицейского. Исходя из опыта общения с жителями Империума, второй вариант несомненно отпадал. Слишком они тут, черт побери, отважные.
Дверь снова лязгнула. На сей раз в камеру вошел незнакомец. Маленький человечек с сопливым носом и слезящимися глазами, упрятанными за толстые, как игральные шашки, линзы очков.
— Очень странно, очень странно,— бормотал он.— Но разумеется, бессмысленно. Схема совершенно инертна...
— Это господин профессор Рангвист,— представил агент, появившийся следом за ним.— Он проверил ваш... э-э... костюм и заверил меня, что это изделие безумца. Какая-то самодельная хреновина, непригодная для...
— Черт вас подери! — вскричал я.— Разумеется, костюм неактивен — ведь меня в нем нет! Я часть схемы! Он настроен на меня!
— А? Настроен на вас? Часть схемы?
Старичок поправил очки так, чтобы лучше меня видеть.
— Слушайте, папаша, это крайне сложное устройство. Он использует физические и нервные поля носителя как часть общей схемы. Без меня внутри он не будет работать. Позвольте мне надеть его. Я вам продемонстрирую...
— Извините, этого я разрешить не могу,— быстро вставил агент— Послушайте, любезнейший, не лучше ли вам прекратить спектакль и признаться, к чему вы все это затеяли? Я бы сказал, что вы и так достаточно крепко увязли, выдав себя за офицера...
— Вы знаете Баярда в лицо, не так ли? — перебил я.
— Да...
— Я похож на него? Он забеспокоился.
— Да, до некоторой степени. Полагаю, именно это вдохновило вас на самозванство, но...
— Послушайте меня, капитан,— сказал я сквозь прутья, как мог ровно.— Это величайший кризис, с каким сталкивается Империум, с тех пор как поехала крыша у главного инспектора Бейла...
Капитан нахмурился.
— Откуда вам это известно?
— Я был там. Меня зовут Баярд, забыли? А теперь вытащите меня отсюда...
Из соседней комнаты донесся пронзительный звонок телефона. Загрохотали шаги. Зарокотали голоса. Дверь распахнулась.
— Инспектор! Звонят... из Стокгольма... Мои инквизиторы обернулись:
— Да?
— Этот парень — полковник Баярд! — произнес восторженный голос.
Кто-то зашикал на него. Они стояли в коридоре и беседовали шепотом. Потом капитан вернулся в сопровождении верного полицейского.
— Вам лучше начать рассказывать все, что знаете,— произнес он с донельзя мрачным видом.
— Что случилось?
— Стокгольм подвергся нападению вооруженных сил неопределенного размера!
Время близилось к полуночи. В течение последнего часа я искал возможность вырваться, но сетевой агент, капитан Борман, не желал рисковать. Он запер внешнюю решетку тюремного коридора и не позволял никому даже близко подходить к моей камере. Полагаю, он начинал подозревать, что все не так просто, как ему казалось.
Ключ щелкнул, поворачиваясь в замке. Вошли Борман с белым лицом и двое незнакомцев в штатском. Запястье у меня напряглось, готовое выбросить оружие в ладонь, но они сохраняли дистанцию.
— Вот этот человек.— Жестом домовладельца, заставшего воришку в собственной комнате, капитан указал на меня.— До сего момента мне не удалось от него добиться ничего, кроме бессмыслицы! Или того, что звучит как бессмыслица,— поправился он чуть тише.
Вновь прибывшие окинули меня взглядом. Один невысокий, крепко сбитый лысый мужик в пиджаке с широкими лацканами и вытянутых на коленях штанах. Второй был ухожен, подтянут, хорошо сложен. Я решил обратить свою речь к первому. Мелкая сошка не может позволить себе выглядеть таким неряхой.
— Послушайте, вы,— начал я.— Я полковник Имперской разведки Баярд...
— Я послушаю, уж в этом можете быть уверены,— сказал коротышка.— Начинайте сначала и повторите все, что вы рассказали капитану.
— Слишком поздно для разговоров. Я выщелкнул в ладонь оружие.
Все трое подпрыгнули, и в руках у щеголя появился тяжелый автомат.
— Видели такое когда-нибудь?
Я продемонстрировал жук-пистолет, держа вооруженного на мушке.
Толстяк коротко кивнул.
— Тогда вы знаете, что они выданы всего нескольким людям в ТСН — включая меня. Я мог бы проложить себе дорогу отсюда огнем, как только прибыл, но я думал, что мне удастся заставить выслушать себя, не прибегая к убийству. Теперь для гуманизма слишком поздно. Один из вас открывает - или я начинаю стрелять. И реакция у меня лучше, парень,— добавил я на благо дылды с автоматом.