Миры Империума
Шрифт:
— Мы заметили, как ты шныряешь вокруг. Я решил, что полиция Ксониджил вознамерилась пересмотреть приговор в сторону чего-то более вечного, чем изгнание.
— В следующий раз я хотел заговорить с тобой на дороге, когда вмешался тот парень в треуголке. Затем ты одурачил меня, сев на поезд. Я потратил уйму времени, пока выяснил, куда ты направился. Мне пришлось вернуться в Ксониджил, поехать в Рим, переместиться на твою так называемую ИП-четыре, а затем приступить к розыскам. К счастью, мы поддерживаем в Италии постоянную станцию, где работают несколько верных людей...
— Тоже местных, полагаю?
— Точно. Боюсь, старина, у тебя развивается мания преследования...
— Это легко, когда тебя преследуют.
— Ерунда. Ты же знаешь, я всегда обращался с тобой как с равным...
— Конечно, некоторые из твоих лучших друзей — люди. Но к черту все это. Продолжай.
— Мм. Да. Конечно, мне приходилось действовать под покровом темноты. Даже тогда это было нелегко. Римская полиция очень подозрительна. Наконец я откопал тебя, подождал снаружи у твоей квартиры, затем сообразил, что ты затеял, и поспешил к тебе в мастерскую. Дальнейшее тебе известно...— Он осторожно потер свой круглый череп.— До сих пор побаливает, знаешь ли. К счастью для меня, я был хорошо закутан...
— Если б ты хоть что-то сказал...— возразил я.
— Я как раз открыл рот, когда ты ударил меня.
— Ладно, сожалею — и гораздо больше, чем ты думаешь, учитывая, через что я прошел после этого. Как, черт побери, тебе удалось выследить меня здесь?
Он улыбнулся, продемонстрировав слишком много ровных белых зубов.
— Твой феерически неэффективный аппарат, старина, оставил в Паутине такой след, что на велосипеде проехать можно.
— Ты прибыл на ИП-четыре якобы с вербовочной миссией, говоришь?
— Да. Едва ли я мог поделиться задуманным. А данная линия казалась подходящим местом для поиска добровольцев на дежурство по сектору Англик...
— Мне казалось, у вас множество верных людей, выращенных из детенышей.
— Для Особого корпуса нам требуется большое количество личного состава, набранного из числа местных уроженцев, ребят, которые лучше знают языки и сами миры англиков. Мы в состоянии предложить этим людям восхитительную карьеру, хорошее жалованье, пенсию по выслуге. Неплохая жизнь, как у членов элитных частей...
— А на тебя не станут коситься, когда ты вернешься без рекрутов?
— Но у меня есть рекруты, друг мой! Двадцать отборных парней, ожидающих в учебном лагере под Римом на ИП-четыре.
Я набрал в грудь воздуха и задал главный вопрос:
— Стало быть, ты явился загладить вину? И каким же образом? Ты предлагаешь доставить меня домой?
— Послушай, Баярд,— горячо произнес Дзок, — я проверил это дело со Сфуджиловой фотограммой — той, где ясно видно, что нормальной А-линии в упомянутых тобой координатах не существует...
— Так ты тоже думаешь, что я псих? Он помотал головой.
— Все не так просто...
— И что это значит?
Пульс у меня участился, подготавливая организм к дурным вестям.
— Я проверил записи, Баярд. Три недели назад, в момент, когда ты покинул свою родную линию на хагрунском челноке, твоя линия ноль-ноль была на месте, как ты и говорил. А меньше чем через двенадцать часов — ничего.
Я уставился на него, отвесив челюсть.
— Это может означать только одно... Мне очень жаль, что именно мне приходится сообщать тебе об этом, но, похоже, имело место незаконное применение устройства, известного как дискреционная машина.
— Продолжай,— прорычал я.
— Наши собственные инженеры создали этот прибор больше ста лет назад. Его применили в войне с восставшей колонией...
Я выжидательно смотрел на него.
— Едва ли я могу служить адвокатом деяниям предыдущего поколения, Баярд,— натянуто произнес Дзок.— Достаточно сказать, что тайным голосованием Высшего совета Державы машина была объявлена вне закона и больше никогда не использовалась. В смысле, нами. Но теперь, похоже, хагруны украли эту тайну...
— Как работает дискреционная машина? — требовательно спросил я.— За счет чего она способна скрыть существование А-линии от ваших приборов?
— Устройство,— мрачно произнес Дзок,— будучи установлено на какой бы то ни было А-линии, случайным образом высвобождает энтропическую энергию этой линии. Кольцо энергии устремляется наружу, при прохождении вызывая на каждой А-линии то, что мы называем вероятностной бурей. Что до твоей линии ноль-ноль — она исчезла, старина. Вырвана из ткани существования. Ее больше нет...
Я поднялся на ноги, голова кружилась, мутило. Голос Дзока еще что-то вещал, но я не слушал. Я представлял, как хагруны натягивают провода в пустынных гаражах сетевого терминала, тихо, методично готовясь уничтожить мир...
— Почему?! — выкрикнул я — Почему? Мы им ничего не сделали...
— Они прознали о вашей способности к перемещениям по Сети. Вы представляли собой угрозу, которую следовало уничтожить...
— Погоди минутку! Ты сказал, эту дискреционную хрень ваша кодла изобрела. Как же ею завладели хагруны?
— Этого я не знаю... но намерен выяснить.
— Ты рассчитываешь убедить меня, что они просто напялили фальшивые усы, вошли на цыпочках и стянули машинку, пока никто не смотрел в ее сторону? Это трудновато проглотить, Дзок. Думается мне, гораздо легче поверить, что вы, парни, заодно с хагрунами. Наняли их выполнить за вас грязную работу...
— Если дело обстоит именно так, что я, по-твоему, здесь делаю? — вопросил Дзок.
— Не знаю. Почему ты здесь?
— Я пришел помочь тебе, Баярд. Сделать, что смогу...