МИССИОНЕР

Кабанов Евгений

– Привет, Американец! – бросил Вася, слегка притормозив.

– Привет. А я смотрю, тебя уже нет…

– Да-а-а… Скотину-то всё равно кормить надо… Так ты не забыл, что обещал… – Вася говорил на ходу, не останавливаясь, – моей Машке… на дудочке… как ёх?

Аполлон озадаченно уставился вослед удаляющемуся Васе. Почесал в раздумье затылок, развернулся и направился за сараи, где была мусорная куча. "Что я обещал?.. Какая ещё дудочка?.. Какой такой ёх?.. Ёхреный бабай, что ли?.. Ничего не понимаю…"

Ещё издали он заметил, что возле

претендента на лавры Пизанской башни стоит новое сооружение. Подойдя поближе, Аполлон понял, что это – преемник наклонившегося собрата. Построили, пока завод стоит, за те дни, за те дни, что он отлёживался в больнице.

Новый туалет, хоть и выполнен был по одному проекту со старым – единому универсальному проекту деревенских уборных во всём Советском Союзе, – был просторнее, стоял ещё ровно, а, главное, был чистенький, жёлтенький, как цыплёнок динозавра, и источал приятный и здоровый сосновый аромат.

Аполлон выбросил на мусорную кучу содержимое урны и открыл одну из двух дверей нового первейшей необходимости заведения.

В туалет приятно было зайти: чистота и порядок, никаких куч и даже специфического запаха, вместо него – пьянящий смолистый аромат соснового леса. Аполлону сразу бросилась в глаза какая-то надпись на задней стенке, сделанная мелом пляшущими корявыми буквами. Напрягая все свои познания в русском языке, он прочёл по слогам:

– Вот таварищи друзья,

Кругом дирки срать нельзя.

Сдеся плотники трудились

Штоп у дирку срать садились.

"Остроумно, – подумал Аполлон, – а, главное, по делу".

Он вдруг почувствовал позывы в организме, соответствующие близости данного заведения. Подумал, что у организма, наверное, вырабатывается условный рефлекс, независимо от воли мозга. Подходит человек к туалету, а организм каким-то своим чутьём определяет – ага, это туалет, пора давать команду расстёгивать штаны.

Аполлон закрыл на крючок дверь, взошёл на постамент, снял штаны и присел над дыркой.

Впереди, на стенке возле двери, на торчащем острие гвоздя висел большой обрывок газеты с жирным чёрным заголовком "ЗАРЯ КОММУНИЗМА". Поскольку Аполлон как всякий иностранец, прилежно изучающий иностранный для него язык, болезненно воспринимал в этом самом языке малейшие неуточнённости, то у него сразу, почти автоматически, возник справедливый вопрос: " Интересно, какая заря – утренняя или вечерняя?", сопровождаемый происходящим с шумом и под большим напором – следствием то ли коктейля, то ли "Красного мака", то ли их комбинации с килькой в томате, – опорожнением кишечника.

Аполлон повернул голову в сторону. К боковой стенке кто-то из его предшественников, размышляя о смысле жизни в самой спокойной обстановке человеческого существования, прилепил – видимо, слюнями, хотя, не исключено, что и чем-то другим – аккуратно вырванный из газеты клочок с названием какой-то статьи:

" ЖИДКОЕ ЗОЛОТО – В ЗАКРОМА РОДИНЫ".

"Интересно, что это за жидкое золото такое?"

Аполлон

снова повернул голову, снял с гвоздя обрывок "Зари коммунизма", расправил. Под названием значилось, что это орган Сенского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов. Справа в рамочке стояла вчерашняя дата.

С профессиональным интересом Аполлон пробежался по содержанию. Взгляд его задержался на одном из заголовков:

"НАСЛЕДНИК АЛЕКСАНДРА МАТРОСОВА".

"Это что-то знакомое. Ну-ка, ну-ка…" "Молодой варщик Синельского спиртзавода Аполлон Иванов, рискуя собственной жизнью, предотвратил аварию во время ноч…" Дальше было оборвано. Аполлон повертел обрывок во все стороны, ища продолжение. Не найдя, ещё раз прочитал то, что было, не веря своим глазам. "Так что же, не было никакого взрыва? Я его предотвратил? Так что же тогда шарахнуло?" Ничего не понимающий Аполлон перевернул обрывок, ещё раз покрутил его во все стороны, на этот раз как бы выискивая ответы на свои вопросы. Не найдя ничего подходящего, последовал примеру своего туалетного предшественника – аккуратно оторвал один из заголовков и, поплевав на клочок с тыльной стороны, приклеил его сбоку, над уже висевшим призывом. Получилось ещё более внушительно и содержательно:

"ПО ЗОВУ ПАРТИИ, ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА ЖИДКОЕ ЗОЛОТО – В ЗАКРОМА РОДИНЫ".

Когда Аполлон с пустой урной подходил к двери своей кадепы, на дороге снова появился Вася, на этот раз с пустыми вёдрами, спешащий в противоположном направлении.

Аполлон подошёл к забору. Вася был уже рядом.

– Слушай, Вася, про какую дудку ты мне говорил? Про какого-то ёха…

Вася притормозил, с некоторым удивлением посмотрел на Аполлона.

– Ну ты, Американец, и даёшь! Совсем, что ль, забыл? Ты ж в воскресенье идёшь с моей Машкой за земляникой! Чтоб алюби мне создать… Будешь индийским йогом… Что кобр дудочкой дрессируют…

– Что, это я тебе обещал?

– А кто ж ещё?.. Так ты, смотри, не забудь… Выдумай что-нибудь… Она тебя послушает… Договорись с ней заранее, так, мол, и так, возьми меня с собой по ягоды… Да ты не бойся, тебя она не укусит… – видя нерешительность Аполлона, хмыкнул Вася и ускорил шаг.

– А-а-а, герой, – приветствовал начальник гаража вошедшего к нему в кабинет – маленький закуток с зарешеченным, похожим на тюремное, окошком – Аполлона, – ну, давай познакомимся. Меня зовут Иван Васильевич Лопаткин. А тебя, стало быть, Аполлон?

– Стало быть, – в пику ему ответил Аполлон, которому не понравилось, что его назвали героем, да ещё каким-то идиотским тоном – ни то покровителя, ни то опекуна.

Иван Васильевич, худой, высокий, ещё не старый, но уже слегка потрёпанный альбинос с длинным носом и маленькими красными глазками, не обращая внимания на неприязненный тон новенького, с интересом окинул его взглядом.

– Так вот ты какой. А то я заметку о тебе написал, а тебя самого только издали видел пару раз. Ты не обижаешься, что я сразу на "ты"?