МИССИОНЕР
Шрифт:
Свернув за "подвал" и увидев темнеющий впереди силуэт своей машины, Аполлон остановился и попятился назад – на цистерне, на фоне освещённого прожекторами заводского корпуса, отчётливо выделялась человеческая фигура. С тревожно заколотившимся сердцем Аполлон отступил за здание "подвала", не сводя глаз с силуэта.
Машина стояла недалеко, метрах в двадцати, и Аполлону было прекрасно видно всё, что там происходило.
Фигура наклонилась, открыла люк и нырнула в него. Через некоторое время скрывавшаяся по пояс в цистерне верхняя половина туловища снова показалась на поверхности. Фигура выпрямилась. В руке у неё был большой прямоугольный предмет, похожий на канистру. Поставив эту штуковину на окружавший цистерну с обеих сторон настил, фигура выпрямилась
Аполлон как завороженный следил за этим священнодейством, ещё не понимая, что происходит, но смутно догадываясь, что происходит что-то из рядя вон выходящее. Интуитивно он сообразил, что лучше ему не покидать своего укрытия, а попытаться самостоятельно выяснить, что к чему.
Фигура тем временем снова показалась из люка, уже без всяких штуковин, и закрыла крышку. Спрыгнула на землю и, взяв стоявший на настиле объект, повернулась в ту сторону, где притаился Аполлон. Аполлон тут же скрылся за углом и, услышав приближающиеся шаги, тихонько отошёл в сторону и спрятался за большим тополем. И вовремя – мимо него, воровато озираясь, вразвалку протопала коренастая фигура с небольшой канистрой в руке, и направилась к забору, окружавшему заводскую территорию.
Аполлон сразу же узнал этого ночного визитёра. Это был ни кто иной, как бывший хозяин машины Колобок.
Когда Колобок, отодвинув одну из досок, исчез за забором, Аполлон вышел из своего укрытия и направился к машине. Ему не терпелось раскрыть загадку таинственного визита своего предшественника.
Поднявшись на цистерну, открыв люк и заглянув в него, он ничего не увидел – там было темно, как, по выражению Васи, у летнего негра в жопе. "И откуда только Вася знает, что летом негры чернее, чем зимой?.. Во всяком случае, наши, американские…" – подумал Аполлон. Последовав примеру Колобка, нырнул в люк. В цистерне отрезвляюще пахло спиртом. Аполлон стал шарить рукой по стенкам цистерны. Ага. Вот оно, есть! С боковой стенки выступала прямоугольная металлическая поверхность. Аполлон тщательно обшарил её рукой, исследуя механизм крепления. Разобравшись, что к чему, отцепил канистру – а это была именно канистра – и вынырнул с ней из люка. В голове шумело от прилившей к ней крови и спиртовых паров.
Канистра была самая обыкновенная – пятилитровая, алюминиевая, с откидывающейся крышкой, которая была открыта и зафиксирована проволокой. Так… Из полученных данных у Аполлона в голове сразу же вырисовалась чёткая картина. Не надо было особенно напрягаться, чтобы сообразить, что бы это значило. Хищение социалистической собственности! Механизм этих подлых козней был, оказывается, до гениального прост. Когда цистерна заполнялась спиртом, заполнялась и открытая, закреплённая внутри, канистра. На базе в Хуторе из цистерны спирт сливался в тамошний "подвал" до последней капли через сливной кран – для этого там и рампа слегка наклонена назад… А канистра-то… Полным-полна коробочка! Злоумышленнику оставалось только забрать полную канистру, а на её место подцепить пустую. Что только что и проделал Колобок.
Аполлон растерянно огляделся по сторонам, как бы высматривая этого гада Колобка. У Аполлона аж перехватило дыхание. Этот скотина Колобок сам работает где-то в совхозе, а дивиденды срывает с его, Аполлоновой, машины. И как всё хитро продумано – если и раскроется эта пакость, отвечать будет хозяин машины, то есть он, Аполлон. Который-то и знать бы не знал, что происходит за его спиной, не забудь он сегодня в машине покупку.
Возмущённый до глубины души Аполлон долго сидел на цистерне, обдумывая сложившуюся ситуацию. Надо было что-то предпринимать. Но что? Конечно, самое лучшее было бы заложить этого Колобка вместе с его потрохами. Пусть бы отвечал по закону. Узнал бы тогда, как подставлять других, совсем невинных. Но тогда пришлось бы доказывать, что это устройство – не нынешнего хозяина машины, а прежнего. Начались бы разбирательства, выяснение деталей, и т. д., и т. п. А ему, Аполлону, в его-то нелегальном положении, лучше держаться от таких вещей
Остановившись окончательно на этом варианте, и не зная ещё, что конкретно предпринять, Аполлон подцепил на место канистру, захлопнул люк и, забыв забрать бритву, в глубоком раздумье направился домой.
Всю ночь и весь следующий день голова его была занята тем, какую бы кару получше придумать зловредному Колобку. Он же ему, скотине, каждый день собственноручно, вернее, собственноколёсно, пять литров спирта привозит. Можно было бы просто выбросить эту канистру из цистерны по пути из Хутора где-нибудь в лесу в кусты, или у Ломовки в речку, под мост. И дело с концом. Колобок, если не дурак, понял бы, что разоблачён. Ну, немножко перетрусил бы, да и всё. Другой вариант: поймать его на месте преступления и попугать. Нет, это, пожалуй, даже опасно – неизвестно, что там у него в голове, у этого Колобка, а с перепугу, ведь, можно, чёрт знает, чего натворить. Оставался третий, самый сложный, но зато и самый эффектный выход. Аполлон тщательно его продумал и всесторонне обосновал.
Идея заключалась в следующем. У Колобка, наверняка, дома есть уже свой маленький "подвальчик", куда он складирует похищенное у народа добро. Наверняка, есть и потребители. Вот этих-то потребителей Аполлон и решил натравить на изобретательного расхитителя. А для этого необходимо всего лишь каждый вечер, ещё до появления Колобка, менять в его канистре спирт на воду. Таким образом, в "подвальчике" у него крепость ворованной продукции с каждым днём будет падать, и тем быстрее, чем больше он её будет продавать. Можно не сомневаться, что потребители это очень скоро обнаружат. Колобок будет уличён в жульничестве и, с учётом крутых нравов в подобных кругах, скорее всего, будет побит.
В этом варианте присутствовал элемент риска при замене спирта на воду, но риск, как доподлинно известно, дело благородное.
И вот, разработав такой хитроумный план действий, Аполлон, как только стемнело, отправился на операцию.
Уже на подходе к своему спиртовозу, на дороге, ведущей от бардяной ямы – бардохранилища, откуда всё население брало барду для своей скотины, – Аполлон заметил приближающуюся по зигзагообразной траектории человеческую фигуру с вёдрами на коромысле на плече. Обладатель этой фигуры, как видно, тоже заметил Аполлона и свернул с дороги в его сторону. Это был Антон, как обычно, хорошо "поддатый".
Приблизившись к спиртовозу, Антон обрадованно воскликнул:
– О, Американец! Что, никак не можешь расстаться со своей лайбой? Она у тебя, святоши, заместо невесты?
Антон осклабился.
– Да тормоза что-то барахлят. А завтра пораньше выехать надо – отгрузка, – соврал Аполлон, с неприязнью глядя на Антона.
– А на хрен тебе тормоза? – задал, как оказалось, риторический, вопрос Антон, и снова заржал. – У меня они никогда и не работали. Они и на хрен не нужны… Али, что, уже с Хутора асфальт проложили? Гы-ы-ы…
– А ты что это, на ночь глядя, барду таскаешь? Что, трудолюбие, как у ишака? – в свою очередь подковырнул Антона Аполлон.
Антон опустил наполненные едва ли наполовину вёдра на землю и пояснил, не обращая внимание на издёвку:
– Да выпить захотелось. Завод хоть и стоит, да, может, ещё бражка осталась. А для конспирации, чтоб баба не возникала, вёдра прихватил. Так она аж обрадовалась, – он снова засмеялся. – Вот бы, говорит, каждый день так барду таскал…
О том, что эта самая барда – отходы спиртового производства – служит отличной подкормкой для скота, читатель уже знает со слов Наполеона. А поскольку в деревне каждый уважающий себя хозяин – да дело даже и не в уважении, а в мясе, сале, молоке… – держит корову, пару свиней, всякую домашнюю птицу, то для него барда – просто необходимый элемент образа жизни. Вот каждый день в посёлке и начинается, и заканчивается оживлённым движением бардоносов. Скотина, разумеется, предпочитает свежую барду – погорячее и погуще. Ну, а нет свежей, уж какая есть… Ну, а когда завод стоит, то и остатки изо всех бардяных ям идут в ход.