Миссис Всё на свете

Вайнер Дженнифер

Лежа в постели, Бетти ощупывала контуры своего тела – ребра под кожей, острый выступ тазовой кости, четче проступившую ключицу – и гадала, правда ли это. Вероятно, нет, хотя она вполне могла превратиться в нечто иное: снаружи – девушка, внутри – лишь стальная сила воли.

– Хорошо выглядишь, – похвалила мать, расщедрившись на комплимент после двух с половиной недель метрекаловой диеты.

Джо скривилась, качая головой. Бетти высунула язык, стоило матери отвернуться, и Джо показала ей средний палец.

– Очень

по-взрослому! – воскликнула Бетти.

– Девочки, не ссорьтесь, – не глядя велела Сара, взяла сумочку и вышла за дверь.

На прослушивании голос Бетти звучал как никогда чисто и выразительно. Волосы сияли, глаза сверкали, вокруг талии она туго затянула тонкий поясок.

– Чудесно! – воскликнула мисс Маккалоу, и, хотя список актеров должны были вывесить только на следующий день, Бетти по лицу учительницы поняла, что главная роль достанется именно ей. – Подожди здесь. – Мисс Маккалоу повысила голос: – Гарольд! Мы готовы!

Из-за кулис вышел парень, отчаянно смущаясь. Голова опущена, плечи под школьной толстовкой сгорблены, словно он пытается стать невидимым. «Зря стараешься», – подумала Бетти. Высокий, наверное, больше шести футов, с широкой грудью, плечистый, кожа красновато-коричневая, коротко стриженные кудрявые темные волосы, брови редкие, словно художник начал делать набросок, а потом куда-то ушел. Губы полные, орлиный нос и карие глаза с чуть приподнятыми уголками. Деревянный ящик у него в руках смотрелся не больше коробки для школьного завтрака.

– Привет, – сказал он, покосившись в сторону зала, вынул руку из кармана и протянул Бетти. – Я – Гарольд Джефферсон.

Бетти кивнула. Она знала, что Гарольд – старшеклассник и звезда футбольной команды, но даже не подозревала, что он еще и в драмкружке занимается.

– Просто встань сюда, Гарольд, – велела мисс Маккалоу. – На отметку.

Гарольд растерялся, и Бетти показала ему наклеенный на полу крестик.

– Тоже пробуешься на роль? – шепнула Бетти.

– Угу, – пробурчал он.

– Бетти, сможешь встать на ящик? – спросила мисс Маккалоу.

Гарольд с Бетти переглянулись. Гарольд поставил ящик на пол, и Бетти на него взобралась.

– Хорошо. Теперь, Гарольд, возьми ее за талию, подними и опусти.

Гарольд нахмурился. Бетти замутило. Неужели из-за того, что она так растолстела, придется искать силача? Какой стыд!..

Гарольд бережно обхватил девушку за талию. Бетти почувствовала запах одеколона – кажется, Old Spice, – и вот уже она в воздухе, потом снова на полу, и Гарольд осторожно ставит ее на ноги.

– Отлично! Теперь подними ее и одновременно спой какую-нибудь строчку.

Гарольд опустил голову и нервно сглотнул. По команде мисс Маккалоу он обхватил Бетти за талию, поднял, открыл рот и запел мелодичным и поразительно низким голосом строчку из мюзикла «На

юге Тихого океана»:

– Ничего нет лучше жееееенщин!

– Ого! – воскликнула Бетти, снова оказавшись на полу. – Ты что, Энрико Карузо проглотил?

Гарольд смутился еще больше.

– Я не смогу, – прошептал он. – Чувствую себя дураком! – Увидев изумление на лице Бетти, он пояснил: – У меня проблемы с тренером. Либо я иду на прослушивание, либо три игры сижу на скамейке запасных. – Он посмотрел на Бетти с надеждой: – И много парней пробовались на роль?

– Хм. – У Бетти не хватило духу сказать, что пробовались все те же парни, что и всегда, а главную роль получит Карл Беррингер, хотя никто из них и в подметки не годился Гарольду ни по голосу, ни по внешности. Вместо этого она спросила: – Ты когда-нибудь пел на публике?

– Только в церкви, да и то лишь потому, что мой отец – пастор. – Гарольд выглядел совершенно несчастным. – Если возьмут, то команда меня засмеет, да и сестры…

– Сколько их у тебя?

– Четверо. Три старшие, одна младшая.

– Всем спасибо! – объявила мисс Маккалоу. – Список актеров мы вывесим утром в понедельник.

– Лучше бы меня не взяли, – пробормотал Гарольд, а Бетти покачала головой, надеясь, что его все-таки возьмут.

К ноябрю репетиции шли полным ходом. Как Бетти и предполагала, Гарольда взяли на роль Билли, и каждый день четыре раза в неделю его большие руки смыкались на ее талии, становившейся все тоньше и тоньше. Во время репетиций Бетти пыталась выудить из него подробности происшествия с футбольным тренером, но Гарольд отмалчивался. Зато он признался, почему до сих пор не участвовал в школьных спектаклях, несмотря на великолепный голос.

– Боязнь сцены, – пояснил Гарольд. – Не люблю появляться на публике.

Бетти рассмеялась, и Гарольд с досадой воскликнул:

– Что?! Это правда!

– Ты играешь в футбол! Как можно находиться на поле перед сотнями зрителей и…

– Это разные вещи, – заметил Гарольд. – На поле я выхожу в щитках, шлеме, форме. Я – часть команды. И там я не… ну ты понимаешь, – губы его скривились, выговаривая ненавистное слово, – не танцую.

– Что не так с танцами? – не поняла Бетти.

– Не знаю. – Гарольд задумался. – В общем, не мужское это дело.

– Ты ведь танцуешь на школьных вечерах?

– Там танцуют все. – Гарольд нахмурился, ковыряя кожу вокруг ногтя на большом пальце. – На спектакле – один я. Слушай, может, хватит? Мне от таких разговоров только хуже.

– А если представить, что все зрители сидят в зале в нижнем белье? – предложила Бетти.

Гарольд смутился, и Бетти вспомнила, что его отец – пастор. Вряд ли ему приходилось беседовать о наготе с девушками.

– Тогда представь, как делаешь подкат под других актеров!