Миссис Всё на свете
Шрифт:
Тетя Шерли посмотрела на них с недоумением.
– Конечно, – кивнула она и провела девочек в кабинет дяди Мэла, где стояли стеллажи с медицинскими книгами и полированный письменный стол из темного дерева, на котором лежала дорогая черно-золотая ручка на кожаном бюваре. Вскоре зашел и сам дядя в брюках и белом врачебном халате.
– Какой приятный сюрприз! Чем могу вам помочь, юные леди? – спросил он.
Бетти ощутила то же щемящее чувство, которое испытывала на экзаменах, когда учитель раздал задания лицевой стороной вниз и вот-вот скажет: «Начинайте». Ей хотелось вскочить и выбежать из кабинета – мимо тети Шерли и своих кузин с кузеном, через сверкающую кухню, прямо к машине. Словно угадав ее мысли, Джо взяла сестру за руку и сжала, и Бетти заставила себя дышать, пытаясь вспомнить все сказки, рассказанные сестрой. Принцесса Бетти встречалась лицом к лицу со злой королевой, с драконами. Она усмирила дикого жеребца и поехала на нем верхом, она прорубила себе путь сквозь терновый лес еще до того, как появился принц.
Дядя Мэл смотрел на нее. Бетти сглотнула и начала говорить:
– На шиве моего отца ты разговаривал со мной про «Неизбранную дорогу», помнишь? «Опушка – и развилка двух дорог…»
Дядя Мэл с опаской кивнул. Напряжение, в котором находилась Бетти, понемногу спадало. Тягостное, тошнотворное чувство, испортившее ей все лето, испарялось. Теперь она ощущала только ярость. Грудь, горло и щеки пылали. Она заставила себя улыбнуться, склонила голову набок и мило прощебетала:
– Увы, нашему отцу не пришлось выбирать. За него это сделали твои родители. Ему не дали окончить школу, не дали поступить в колледж. Отец так и не доучился – он пошел работать, чтобы помочь семье. Помочь тебе! Неужели он сделал это только ради того, чтобы умереть, не дожив до сорока пяти? – Бетти перевела дух и нанесла последний удар: – Или чтобы его дочь лапал раз в неделю его же родной брат?
Лицо дяди Мэла потемнело. Он поднял руки:
– Ты все неправильно поняла…
– Чего уж тут понимать! – перебила Джо. – Как тебе не стыдно?! Нам следовало бы сообщить Коллегии офтальмологов! – Джо яростно сверкнула глазами. – Или твоей жене.
Сидя за полированным письменным столом, дядя Мэл беззвучно шевелил губами.
– Я не хотел… – наконец выдавил он, сглотнул и добавил: – Я был не в себе от горя!
– Спорим, тетя Шерли тоже будет не в себе, если узнает, чем ты занимался?
Дядя Мэл поежился и опустил глаза. Бетти заметила капельки пота, блестевшие сквозь жесткие волоски его усов.
– Чего вы хотите?
– В свое время наш отец просил у тебя денег в долг. Помнишь? Он хотел открыть прачечную самообслуживания с Генри Шешевски. А ты ему отказал!
– Я всего лишь защищал вашу семью! – напыщенно воскликнул дядя Мэл, с опаской оглянулся на дверь и тихо добавил: – Ваш отец… у него не было kop far geshefte. То есть голова его для бизнеса не годилась. Он потерял бы и мои деньги, и все свои накопления!
– Возможно, – сказала Бетти. Она понимала, что сестре вряд ли приятно слушать, как оскорбляют отца, чуть ли не прямо называя его тупым невежей. Сердце Бетти бешено колотилось, во рту пересохло. – А возможно, сейчас мы жили бы в Саутфилде, в большом доме с бассейном. Мы уже никогда не узнаем. Это путь, который остался не пройденным. – Бетти выдала дяде Мэлу самую милую из своих улыбок. – На развилку, увы, не вернуться, зато тебе наверняка полегчает, если поможешь нашей матери. – Бетти сложила руки в замок, чтобы дядя Мэл не видел, как они дрожат. – Сколько бы там отец ни просил у тебя в долг – выпиши чек на имя моей мамы. – Она откинулась на спинку стула. Живот снова скрутило, сердце стучало так, что звенело в ушах. «Сейчас, – подумала Бетти. – Сейчас он заявит, что я все выдумала. Позвонит моей матери и скажет, что я лгунья. Начнет орать и вышвырнет нас вон».
Вместо этого дядя вздохнул и опустил голову, потом открыл ящик стола, выписал чек и положил в конверт, на котором в верхнем углу значилось его имя – доктор Мэлвин Кауфман – и адрес врачебного кабинета. Конверт он отдал Бетти.
– Мне очень жаль, – сказал он.
К ужасу Бетти, в его голосе звучала неподдельная печаль. Кем бы он ни был, что бы он ни совершил, он оставался младшим братом ее отца. И он тоже потерял близкого человека. Все, чего хотелось Бетти сейчас, – покинуть этот дом, желательно не встретив по пути ни тетю Шерли, ни кузин или кузена. Она сунула чек в карман сумочки и застегнула молнию. Джо встала, и они молча вышли из кабинета дяди Мэла. Бетти бросилась к выходу, не собираясь прощаться с тетей Шерли, но по пути заметила в столовой негритянку, которая что-то напевала себе под нос, стоя перед гладильной доской со стопкой белых салфеток. Бетти остановилась так внезапно, что сестра едва не врезалась ей в спину. Девочка посмотрела на нее настороженно, и Бетти подумала, что уже израсходовала весь запас мужества на сегодня, на эту неделю, а может, и на всю оставшуюся жизнь. Потом ей вспомнились дядины руки у нее на груди, его зловонное дыхание… К тому же рядом была старшая сестра, и это придало Бетти сил.
– Как тебя зовут? – спросила она, делая шаг вперед.
– Корали, мэм.
Горничная оказалась старше, чем думала Бетти, – ближе к двадцати годам или чуть больше. Лицо у нее было маленькое, в форме сердечка. Два передних зуба чуть находили друг на друга, ресницы загибались на кончиках.
– Я тебе не мэм, а просто девочка. – Бетти подошла к темнокожей девушке и шепотом спросила: – Он тебя трогал? – Глаза Корали испуганно расширились. Она помотала головой. – Если он к тебе притронется… если он посмеет…
Бетти не знала, что говорить дальше, и на помощь пришла сестра:
– Мы – его племянницы. Джо и Бетти Кауфман.
– Я вас помню, – кивнула Корали.
– Мы живем на Альгамбра-стрит. Наш номер телефона UN 29291. Если что – звони!
Девушка снова кивнула, и Бетти направилась к двери. В гостиной лежало пресс-папье с кусочком коралла внутри. В детстве Бетти любила держать в руках этот тяжелый и гладкий кусок стекла. Она помедлила, потом взяла пресс-папье и сунула в карман сумки, рядом с чеком. Сестры вышли через парадную дверь и поспешили вниз по пологому склону перед домом дяди туда, где их ждала машина.
Джо
Джо с Линетт посмотрели друг на друга поверх микрофона, через который их голоса вот-вот услышит по системе громкой связи вся школа. Улыбнувшись, Джо одними губами сказала: «Раз… два… три», и Линетт заиграла первые ноты из вступления к песне Mr. Sandman на ксилофоне, позаимствованном из кабинета музыки. Они вдвоем склонились к микрофону и запели:
Мальчишки и девчонки,Сдавайте ваши взносы!Устроим выпускной,Классный и чумовой!Отправимся в круиз,По реке вверх и вниз.Хотите ночь напролет плясать,И вкусности поедать?Сбережения класса скудны,Значит, помочь вы должны!Денежки нам несите,И будет все, как хотите!Миссис Дуглас бросила на них суровый взгляд – так она смотрела на всех без исключения, слегка улыбнулась и сказала: «Неплохо, девочки». Джо с Линни вышли в коридор, закрыли за собой дверь с армированным стеклом, торжествующе вскинули руки и с хохотом обнялись.
– Я была уверена, что ты это сделаешь! – воскликнула Линетт.
– Что именно? – с невинным видом спросила Джо.
На прошлой неделе они перебрали кучу песен, от смешных до отвратительных и непристойных, и Джо постоянно придумывала неприличные рифмы, пока Линетт не стала умолять ее прекратить, утирая слезы и заверяя, что вот-вот описается. Будучи секретарем класса, Джо также отвечала за сбор взносов по пять долларов с каждого ученика. Деньги нужны были на аренду двухпалубного кораблика, на котором они поедут кататься по реке Детройт после выпускного вечера в мае.