Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
И именно в этот момент я почувствовала, что с конфеткой что-то не то. Вместо ожидаемого приятного яблочного вкуса, язык вдруг обожгло мятой. Ядрёной такой мятой! Я невольно прижала одну руку к губам, чувствуя, как долбанная свежесть заполоняет собой всю ротовую полость, потихоньку перемещаясь к горлу и носу. Кто же придумал такие термоядерные конфеты?! На глазах выступили слёзы, мне начало казаться, что я сейчас огнём буду дышать!
Фил что-то сказал, вроде бы поблагодарил, но я его уже не слушала. Оглядываясь по сторонам, я старалась найти урну. Все, как назло, столпились возле выхода, всё ещё увлечённые рассматриванием подарков, а долгожданного мусорного ведра нигде не было! Даже фантика, чтобы
– Кэтрин, что случилось? – в кои-то веки донёсся до меня голос Гардинера. – У тебя слёзы текут.
Вместо ответа я дыхнула на него морозной свежестью, а потом сказала:
– Слишком… мятная, - тут я заметила пачку салфеток, лежавшую на большом столе, и готова была запрыгать от радости. Вот, где можно спрятать конфету! – Надо избавиться от неё…
Я уже готова была сделать шаг в сторону спасательных салфеток, как вдруг почувствовала, что Фил взял меня за руку, в другой продолжая держать подаренный мною шарф. Приготовившись проклинать его, так как парень мешал мне, я повернулась к нему лицом и обнаружила, что он как-то слишком близко. Открыв рот, я собиралась что-то сказать, как вдруг лицо шатена оказалось совсем рядом, так что его очертания размылись, а вот то, что произошло потом, я как-то не очень поняла…
Мне показалось, будто что-то скользкое вдруг оказалось у меня во рту, проводя по моему языку, а вот в следующую секунду всё пропало. Действительно всё – и тот скользкий объект, и даже конфета. Гардинер отстранился от меня, а я заметила на его языке тот леденец, который буквально секунду назад был моим.
– Это что было? – хрипловато спросила я, автоматически вцепившись свободной рукой в свою кофту, абсолютно не понимая, что сейчас вообще произошло.
– Не пропадать же добру, - ухмыльнувшись, ответил парень, отпуская мою руку. – Я вот мятные конфетки люблю.
Подмигнув мне, он вдруг сделал несколько шагов в сторону, после чего сказал, что было бы неплохо сесть за стол, иначе мы так никогда не начнём. Я же, словно дура, стояла на месте как вкопанная, пока ко мне не подошла мама.
– Что-то случилось? – спросила она, по всей видимости, не заметив недавнюю сценку. – Все уже за стол садятся. И ты давай.
– Ага, - только и выдала я, чувствуя, что у меня начинают гореть уши.
Подойдя к столу, я увидела, что свободные места остались только между Робертом и мамой Дженни – Элизабет, - а также между Лили, которая, посмотрев на меня, подмигнула, и, как бы вы подумали, кем? Конечно, Филом! И всё бы ничего, только я чувствовала, что не могу сейчас спокойно даже смотреть на него, не то, что рядом находиться. И вроде бы в том, что произошло несколько мгновений назад, не было ничего такого, всё казалось мне… странным. Очень странным, я бы сказала. Впервые в жизни я чувствовала себя так, даже после того нашего поцелуя в парке я не была настолько смущена и растеряна, как сейчас, хотя причина мне самой была непонятна.
Наверное, именно поэтому я очень-очень быстро поела, после чего, сказав, что хочу посмотреть на фейерверки, которые как раз начали запускать соседи, выскочила на улицу, наспех обувшись и надев пальто.
Оказавшись во дворе, я начала ходить туда-сюда, не в силах остановиться. Вашу мать… Это что ещё было?! Нет, я знаю, что это было, но… Почему сейчас?! Не то чтобы мне этого не хотелось, однако…
Боже мой, я окончательно запуталась. Из-за этого действия Гардинера я определённо чувствовала себя не в своей тарелке. И что это должно было значить? Ему действительно просто захотелось взять конфету? Что за бред! Взял бы другую! Я ему нравлюсь? Так сказал бы об этом, чего кота за хвост тянуть?! Ох, как мне хочется его по голове разочек-другой
– Ты знаешь, что говоришь вслух? – послышался позади меня знакомый голос, услышав который, я вздрогнула.
– Ты-то что здесь забыл?! – громче, чем требовалось, крикнула я, отступая назад, так как Фил приближался ко мне.
– А ещё ты становишься очень раздражительной, когда я смущаю тебя, - ухмыльнувшись, сказал парень, явно наслаждаясь тем, как я себя веду, потому что, чёрт возьми, всё ещё шёл прямо на меня!
– Кто это тут смущается? – наглым тоном произнесла я, также ухмыльнувшись. – Я вовсе… Да не подходи ты!
– последнюю фразу я почему-то прокричала. Чёрт, а я, оказывается, истеричка…
Гардинер остановился, я тоже. Вот так мы и замерли в метре друг от друга, пока я лихорадочно обдумывала, как бы выйти из сложившейся ситуации. Но поток моих мыслей прервал Фил.
– Могу я задать тебе вопрос? – спросил он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил. – На что вы с подругами поспорили, когда заключили пари, что ты сможешь влюбить меня в себя? И сколько у тебя было для этого времени?
Что? Он действительно хочет поговорить об этом?! Именно сейчас?!
– Какая теперь разница?! – злобно прошипела я. – Ты же знаешь, что весь этот дурацкий спор изначально не имел никакого смысла!
– Я задал вопрос, Кэтрин, - до жути спокойно произнёс тот.
Я вздохнула, тоже пытаясь успокоиться, хотя мои руки всё ещё дрожали. Непонятно мне, зачем он сейчас это спрашивает. Но что, в принципе, теперь скрывать? Я уже давно знаю, что для него этот спор не является тайной, почему бы и не ответить?
– Если я не влюблю тебя в себя до конца семестра, - тут я сглотнула, - то я должна буду поцеловать Эйтана у всех на глазах.
После этого я посмотрела в глаза Гардинеру, которые в темноте было немного трудно найти. Не видела я выражения его лица, так как лампочка, реагирующая на движение, погасла почти сразу же, как только мы остановились. Не знаю, какую цель я преследовала, но зачем-то сказала:
– Семестр закончился. Я не успела.
– Тебе так хочется поцеловаться с Эйтаном, раз уж ты мне это говоришь? – насмешливо процедил Фил, чем разозлил меня.
– Нет же! Мне никогда и не хотелось этого делать! Хотя бы потому, что он мне не нравится! И вообще… - я на секунду запнулась, но в следующий момент собралась с мыслями и продолжила. – Эта игра перестала мне нравиться именно в тот момент, когда я поняла, что проиграю. Думаю, у меня с самого начала не было шанса, верно? – нервный смешок. Интересно, почему я засмеялась? – К тому же, в какой-то момент это вообще перестало быть игрой, что бесит меня ещё больше. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Я с надеждой посмотрела на Гардинера. Хоть я ничего не видела и он, наверняка, тоже, мне казалось, что с помощью этого что-то можно решить. Какое-то время мы оба молчали. Если честно, тогда я желала, чтобы это молчание длилось вечно, так как мне почему-то не хотелось слышать того, что он скажет потом. В субботу я отшила Алекса, хотя это грубо говоря, но мне вовсе не хотелось, чтобы сейчас, в Новый Год, то же самое со мной сделал Фил. А то, что он даст мне от ворот поворот, почему-то казалось мне очевидным, иначе он бы сразу возразил насчёт того, что у меня не получилось влюбить его в себя. Добивало ещё и то, что сейчас всё происходило как-то неправильно – быстро, сумбурно… Это абсолютно отличалось от всех тех книг, в которых я читала, что выяснение отношений обычно бывает долгим, к этому есть определённые предпосылки… Но я в который раз вынуждена была признать, что зачастую всё происходит далеко не так, как во всех этих книгах. Не красиво, а непонятно. Не плавно и лирично, а сумбурно. И всё заканчивается не счастливым концом, а так, как закончится сейчас…