Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
– Не смей говорить, что для меня это была всего лишь игра! – громко сказала я, опять отстраняясь. – Уж у кого, а у тебя таких подозрений не должно было быть! Ты же давно заметил, что ты мне нравишься, я же права? Да по твоему лицу вижу, что права!
– Именно, - без тени стеснения сказал Гардинер. – Наверное, я понял всё это примерно в одно и то же время.
– И молчал?! – только и выдала я.
– А ты хотела, чтобы я прибежал к тебе с букетом цветов и пел серенаду под балконом? – со смехом спросил парень. – А, плевать, что ты хотела. Только теперь никаких поцелуев с какими-то Эйтанами. Я очень ревнивый,
И почему-то только в этот момент моё сердце будто пропустило удар. Если до этого, несмотря на мою лёгкую (или не совсем) истерику, я оставалась более-менее спокойной, то именно теперь наконец-то появился эффект от слов Фила. Как-то я упустила тот момент, когда он сказал: «Ты мне нравишься», а теперь…
Чёрт возьми, он действительно сказал это! И я даже не сплю! Не сплю же? Ушам своим не верю! Может, я всё-таки довела себя и сошла с ума?
– Фил, - сказала я после минуты затишья. – Сейчас я пойду к себе в комнату и лягу спать. А утром… Не знаю я, что будет утром, но сейчас мне определённо лучше пойти к себе!
Я глянула на него исподлобья, чувствуя, как начинают гореть мои уши. Нет, мне абсолютно точно нужно побыть сейчас наедине со своими мыслями, иначе как ляпну какую-нибудь глупость… А это же я. Я ляпну.
Хоть сначала Гардинер удивился, но потом всё же вновь улыбнулся, ответив:
– Как скажешь. В любом случае, твоя реакция говорит сама за себя.
Чёрт, он всё понял.
– Что же, спокойной ночи, - коротко бросила я, после чего решила быстро зайти в дом, но так легко сделать это мне не удалось.
Когда я обходила шатена, вдруг почувствовала, как его холодная ладонь вдруг обхватила мою, несильно сжимая. Я остановилась, после чего опять повернулась к Филу, который сказал:
– Дай хоть проводить тебя до двери, мадемуазель.
– Тебе бы лучше вернуться позже, иначе остальные поймут, что мы были вместе.
– А то они не поняли этого, когда я ушёл. И вообще, нашла, чего стесняться. Идём уже, я, в отличие от некоторых, грелкой работал, а не грелся сам.
Я чертыхнулась, но всё же пошла за ним, а парень всё то время не отпускал мою руку. Никогда бы не подумала, но идти рядом и держаться за руки так… приятно. Раньше мне казалось это глупой прихотью парочек, которые всё время так и норовят показать окружающим, какая у них большая и светлая любовь, но в данный момент, когда я сама оказалась на месте тех девушек, что прежде видела идущих под руку со своими парнями, поняла, как это здорово. Особенно если учитывать, что мои руки были ледяными, а Гардинер согревал меня своим теплом.
Однако, как бы приятно это ни было, только я оказалась внутри, тут же отпустила Фила. Пытаясь казаться абсолютно спокойной, я пожелала ему и всем, кого увидела по пути в спальню, спокойной ночи, после чего буквально влетела в комнату, где, к счастью, не было Лили, закрыв за собой дверь. Какое-то время постояв в кромешной тьме, прислонившись спиной к деревянной стене, я вздохнула, а потом нащупала рукой выключатель, но зажглась всего лишь одна лампочка, наверное, другая перегорела, так что здесь всё ещё царил полумрак. В любой другой ситуации я бы тут же поспешила сообщить об этом остальным, но сейчас мне было плевать. К тому же, видеть пока что никого не хотелось.
На подгибающихся ногах я подошла к своей кровати, после чего рухнула на неё, зарываясь
Хм… Расслабиться? Да какое, к чёрту, расслабиться, когда я даже думать нормально не могу?! В голове такая каша, что кажется, будто всё произошедшее никак со мной не связано. Надо успокоиться… Успокоиться, Кэтрин. Ну же!
Душ. Вот какое слово яркими буквами вдруг появилось перед моими глазами. Да, надо сходить в душ – это поможет мне успокоиться. Если не успокоиться, то хотя бы позволит немного охладить голову, что уже неплохо, учитывая, что мне казалось, будто всё тело горит.
Подорвавшись с кровати, я схватила первое попавшееся полотенце с полки, после чего поспешила в ванную и, сняв с себя всю ненужную одежду, беспощадно обдавала своё тело потоком ледяной воды, попутно пытаясь собраться с мыслями. Прокручивая ту ситуацию в своей голове раз за разом, я всё никак не могла поверить в то, что это действительно произошло. Фил сказал, что я ему нравлюсь. Я ответила взаимностью. Чёрт, мы сделали это! Спустя столько времени, после всего, через что прошли!..
И почему мне, несмотря ни на что, кажется, будто всё произошло слишком быстро?.. Так оно постоянно и бывает? Ты долго идёшь к этому, пытаешься сперва скрывать свои чувства, а потом донести их до объекта обожания, а в итоге, всё, что получаешь, - это несколько слов, произнесение которых не занимает больше двух секунд. Нет, я никогда не была особо романтичным человеком, я всегда была идиоткой. Наверное, поэтому сейчас чувствую нечто подобное. Знаю же, что для Гардинера сказать это было равносильно подвигу, а всё равно…
Я внезапно громко чихнула, причём с такой силой, что чуть не поскользнулась. Поняв, что лучше мне дальше не истязать себя и не принимать ледяной душ, я выключила воду, после чего вылезла оттуда, принявшись обтираться полотенцем. Натянув на себя пижаму, приготовилась было выйти из ванной и пойти в комнату, где планировала продолжить мозговой штурм, как вдруг прямо на выходе уткнулась лицом в чью-то грудь. Мне повезло – в мужскую. И не повезло одновременно – это был мой отец.
– Ох, это ты тут была, - сказал Роберт, отстраняясь. – А я уже полчаса тут под дверью выплясываю, думал уже выламывать.
– Из-звини… - с трудом выдала я, заметив, что у меня буквально зуб на зуб не попадает. Вот чёрт, перестаралась с душем…
– Бог ты мой! – воскликнул мужчина, а его глаза расширились то ли от удивления, то ли от гнева. Когда Роберт подвыпивший, я не очень хорошо понимаю его эмоции, ведь они так путаются. – Дочка, да у тебя губы синие! Что ты там делала?
Он взял мою руку в свои, после чего, заявив, что я холоднее айсберга, начал отчитывать за то, что всякой дурью забиваю свою голову. Не отпуская моей руки, папа потянул меня в комнату, а потом, самолично расстелив постель, чуть ли не силком затолкал меня в кровать, заботливо накрывая одеялом, продолжая ворчать по поводу того, что я, наверное, самая глупая дочурка в мире.