Миссия в ионическом море
Шрифт:
Под отбрасываемой драконовым деревом тенью и впрямь прогуливались двенадцать священников - шестеро с "Ворчестера" и шестеро из гарнизона, все - гладковыбритые, но с восхищением, хоть и незаметно, рассматривавшие монументальные бороды арабов, иудеев и берберов, проходивших мимо.
– Скоро мы распрощаемся со всеми, кроме одного, - заметил профессор Грэхэм.
– Думаю, кают-компания покажется нам необычно пустой.
– Неужели?
– удивился Стивен.
– Пятеро сразу? Я слышал, что господа Симпсон и Уэллс покинут нас, раз прибыли "Голиаф" и "Брунсвик", но что с остальными? И кто останется?
– Останется мистер
– Мистер Мартин?
– Одноглазый джентльмен. А мистер Пауэлл и мистер Комфри отправляются прямо на Мальту вот на том корабле снабжения.
– На шебеке или полакре?
– Судно справа, - с нотками раздражения в голосе ответил Грэхэм, судно, над которым очень активно работают, забитое доверху матросами. А доктор Дэвис решил отправиться домой по суше, насколько это возможно. Его организм не слишком дружит с морем, поэтому он сейчас в поисках более подходящего транспорта.
– Дэвис прав, в общем-то. Для человека его здоровья и возраста было бы смертельно оказаться запертым в тесном, сыром, вечно качающемся помещении, в котором воздуха так мало, что человек оказывается окончательно разбит. Не говоря уже об испарениях, крайне опасных для пожилого человека. Нет, все же для путешествия морем нужна молодость, крепкое здоровье и желудок гиены. Я надеюсь, однако, что бедняга сможет присутствовать на прощальном ужине? Говорят, пир обещает быть великолепным. Будет присутствовать капитан, да я и сам с нетерпением жду этого пира, очень уж я устал от яиц и простокваши, а этот злодей, - сей эпитет сопровождался кивком в сторону капитанской каюты, где гремел стульями перед влажной уборкой Киллик, - ничего другого мне не приносит.
Доктор Дэвис на ужин не явился - восемь запряженных в дилижанс мулов увозили его как можно быстрее и как можно дальше от всего, что хоть как-то связано с морем, однако же прислал свои наилучшие пожелания, извинения и выразил искреннюю благодарность, место же его в кают-компании занял худощавый и весьма достойный помощник штурмана Джозеф Хоуни. Когда ударили часы гибралтарской церкви, капитан Обри вошел в набитую синими и красными мундирами и черными одеяниями священников кают-компанию. Капитана поприветствовал первый лейтенант, предложив стакан с пивом.
– Боюсь, собрались еще не все, сэр, - сообщил лейтенант и, повернувшись в сторону, что-то быстро пробормотал стюарду.
– Неужели доктор опаздывает?
– спросил Джек. Как только он произнес эти слова, за дверью раздался приглушенный стук, несколько ругательств и появился Стивен - с перебинтованными ногами, поддерживаемый под локоть вестовым из морских пехотинцев - тугодумом, но добродушным и послушным парнем. Сопровождал их Киллик. Собравшиеся приветствовали Мэтьюрина - не бурно, в силу присутствия самого капитана, но с энтузиазмом. Как только новоприбывшие заняли места, Моуэт, улыбаясь, произнес:
– Отлично выглядите, доктор, мы вам рады.
Что и не удивительно, поскольку нет иной отрады,
Ведь даже беды, очищенные размышлением разящим,
Вдохновляют и украшают ум мыслящий.
– Не понимаю, с чего вы решили, будто моему уму требуется какое-то там украшение, мистер Моуэт, - заметил Стивен.
– Снова щеголяете своим талантом, как я погляжу.
– Значит,
– Вовсе нет. И чтобы это доказать, повторю несколько строк, которые вы процитировали во время нашего первого совместного путешествия:
Ах, если бы умел я до конца
Искусством вечным открывать людей сердца,
Тогда бы перестал я целый век
С тоской взирать на тот далекий брег!
– Отлично, шикарно, браво!
– воскликнули офицеры, каждый из которых не единожды тосковал по этим самым берегам.
– Вот это я понимаю - поэзия!
– одобрил капитан Обри.
– Не то, что эта ваша черто... эта ваша блаженная пустопорожняя болтовня о пастушках, да девицах, да цветочном меде [16] . Раз уж мы заговорили о бедах да подветренных берегах, Моэутт, исполните-ка нам отрывок о печали.
– Не уверен, что помню его, сэр, - ответил Моуэт, покраснев от внимания кают-компании, целиком направленного на него.
– Помните, конечно. Отрывок о том, что не стоит вечно ныть, о безропотном терпении, сами знаете. Мои девочки периодически повторяют этот отрывок.
16
имеется в виду "Послание юной леди", стихотворение в жанре пастораль Уильяма Брума.
– Если настаиваете, сэр, - Моуэт отложил суповую ложку. Его обычно живое, добродушное лицо теперь приобрело выражение зловещего предсказателя - взгляд остановился на стоящем на столе графине, и с удивительно громким мычанием лейтенант продекламировал:
– Так в битву душа желанную мчится,
С терпением безропотным в ней успешно кружится
На терпении же опыт благоразумный зиждится
А знаний багаж сам собою ложится
Успех здесь и стойкость, надежды крепчают,
Слава - вот что мужчины ждут и алкают.
Пока чтеца вознаграждали всеобщими аплодисментами, а суп уступал место внушительному блюду с лобстерами, мистер Симпсон, сидевший рядом со Стивеном, сказал:
– Я даже не подозревал, что джентльмены на флоте добиваются сердца Музы.
– Неужели? Тем не менее, мистер Моуэт исключителен лишь в рамках своего таланта, ограниченных расстоянием. Если вы посетите "Голиаф", то обнаружите, что казначей, мистер Коул, и один из лейтенантов, мистер Миллер, частенько публикуют свои вирши в "Навал Кроникл" и даже в "Джентлменс Мэгэзин". Мы, флотские, сэр, припадаем к Кастальскому источнику [17] так часто, как только можем.
17
Кастальский источник - родник на горе Парнас, около Дельф (в Центральной Греции). В Древней Греции Кастальский ключ почитался как священный ключ бога Аполлона и муз, дарующий вдохновение поэтам и музыкантам.