Мистер Грей младший

Янис Каролина

— Нет, Грей, Анастейша — прелесть. Не то, что моя жена. Месяц мучила меня диетой, заставляла глотать латук и капусту, держалась со мной, радовалась, что талия похудела на три сантиметра. А потом, устроила истерику: «Ты надоел мне, старый развратник, хуже горькой редьки, надоели твои диеты, я буду есть, что я хочу. Не для того я столько лет терпела тебя, чтобы сейчас голодать». Представь. Ана разве так ведёт себя?..

— Нет. У Анастейши строгая таблица. Одно яйцо. Яблоки. Томатный сок. Кофе. Две ложки творога в день. У неё всё расписано.

— Твоя жена вечно стройна. Она безукоризненна.

—

Я же говорю. Лицемерка. Не может быть хороший человек для всех хорошим.

— Но почему?

— Да потому. Как можно быть хорошим для плохого, и оставаться лучшим для хорошего? Что-то в нём не так, ведь верно?

— Прекрати, Кристиан. Ты просто ревнуешь её к гостям. Она душка и ни одно твоё слово этого не изменит. За Ану? — предложил он, салютуя бокалом.

— За Ану, — улыбнулся я.

Выпив, мы вновь вышли к гостям. Лайкарт устремился к своей многочисленной семье, а я, в гуще людей, ловил глазами Анастейшу… Но вместо этого я увидел этих двоих. Теодора в безукоризненно алом костюме, идущего под руку с гордой и сияющей Даниэль, стучащей каблучками, смеющейся, когда они проходили мимо меня. Меня обдало холодом… Наверняка, они видели испуг в моих глазах и довольствовались этим. Теодор дал мне понять это, обернувшись на меня на несколько секунд… Да, у меня был испуг. Или что-то похожее на испуг… Я увидел силу этой пары. Мощь и красоту.

— Ана! Ана! — позвал свою жёнушку я, зная, что за дарением улыбок гостям, она может упустить последние новости.

— Да прекрати, ты не маленький! — чуть слышно прошипела Ана, неожиданно выращенная у меня за плечом, — Почему ты всё время меня зовёшь?

— Знаешь, что мне сказал твой сын? — спросил я.

— Сейчас, я не хочу знать ни о каких ссорах и обидах. Этот день посвящён нашей дочери, Кристиан.

— Посмотри, посмотри, — я взял её за локоть и, поймав её взгляд, перенёс его на сладкую парочку.

— Что? — шепчет она.

— Это Теодор, — шиплю я.

— Представь себе: я знаю, — язвительно бросила Ана.

— А рядом с ним…

— Что? — сжав губы, спросила жена, в её глазах забродили льдины.

— Не что, а кто, — плюнул я, — А, нет. Что. Что? Орудие быстрого уничтожения — это Даниэль. И он женится на ней!

— Ну, что ж, тогда, ты можешь спать спокойно, — зло улыбнулась Анастейша, — Твоя мечта сбылась. Он женится на орудии, как ты и хотел.

— Я хотел тогда лучшей жизни для него, когда Дана метила только на Теодора, а не на бизнес!. А теперь, я не знаю… И вообще: договор уже не действителен. Но чёрт, если они, не поговорив со мной, всё возобновили.! — я взрывался от гнева.

— Кристиан, прошу тебя! — зашипела Анастейша, — Не будем об этом сейчас. Тебе надо идти в комнату к Фиби.

— Зачем? Я не жених!

— Выведи её жениху, покажи гостям… И Теодор, наконец, её увидит… Идём!

— Он свой конец увидит раньше, чем Фиби, с этой Даниэль.

— Кристиан, ты выпил лишнего! Я буду следить за тем, чтобы сегодня ты не брал ни капли алкоголя в рот.

— Лучше последи за Лайкартом, — бросил я, — Он съел уже десять канопе.

— Кристиан, — шипит Ана, — Похоже, ты со всеми гостями не только улыбаешься, но и пьёшь.

— А как же иначе?..

Это свадьба, дорогая. Свадьба единственной дочери, — улыбнулся я, — Кстати, а почему ты не родила мне ещё одну дочь?

— Поговорим об этом позже, прошу тебя, пошли, — я нежно взял руку Аны, поцеловал её пальцы, и, взяв её под руку, пошёл вместе с ней в комнату малышки Фиби…

Жених уже подходит к церемониальной арке, а значит… Самое время. Самое время.

Теодор

Внутри, я чувствовал победу. Я проходил мимо отца и поймал тот опасливый взгляд, который только мечтал увидеть в его глазах. Я смотрел на его удаляющуюся спину, на его силуэт, двигающийся рядом с моей прекрасной матерью…

Моя мама. Она так плакала, когда увидела меня. Её сдерживал, в основном, наш утренний разговор по телефону. В руках мамы, в её объятиях я чувствовал себя младенцем, к которому так нежно относятся, так ласково обнимают. Это была одна из самых трогательных и болезненных секунд в моей жизни, а потом, она ушла, чтобы встретить толпу маленьких девочек-ангелочков. Кто-то из них сказал, в шуме прочих лепетаний: «Мисс Уизли», или мне послышалось — не знаю… Но в ту секунду, меня будто током пронзило. Не хотелось ничего видеть, ничего слушать, ничего знать. Было одно желание — следить за этими цветочками и уловить из маленьких ротиков те же самые слова. «Мисс Уизли».

Вырвавшись из недалёких воспоминаний, я оглядел весь сад, предвкушая встречу с любимой сестрёнкой Фиби. Ян стоял рядом со своей женой — с идеальнейшей женской фигурой; изредка, он поглядывал на меня и одним молчанием пытался сказать что-то. Меня очень заинтересовало отсутствие шуток на наш счёт с Даниэль, видимо, потому, что все уже всё знали и отрицать правду нет смысла. Дана перебирала красивыми пальцами тёмный виноград, стоя рядом с чудным сладким фуршетом. Я обошел столики, и увидел своих тётушек и дядюшек. Мия, увидев меня, накинулась с объятиями, говоря, что поздравляет с выбором будущей жены.

Слышала, значит?..

Если она это знает, то, определённо — знают все. Кейт и Иттан присоединились к поздравлениям, Элиот тоже не стоял в стороне:

— Теодор, мальчик! — смеялся он, — Я думал, тебя снесло всеми ветрами Чикаго. Мачо-мэн. Может, сыграем как-нибудь во что-нибудь?

— В покере у тебя нет шансов, Элиот, — усмехнулся я.

— А я и не собираюсь сдавать свои деньги на азарт. С этим покончено, — подмигнул он.

— Может, ринг? — улыбнулся я.

— Бокс? — ужаснулся Элиот, — Нет, Теодор, нет. Даже не рассчитывай. Я боюсь, что ты представишь вместо меня своего отца и начистишь мне зад, как следует.

Я рассмеялся.

— Ну-ну, я не так жесток…

— И потом, Тедди, я уже играю только в гольф.

— Это потому, что мячи подают симпатичные молодые девушки? — косо ухмыльнулся я.

— Что — что? — прищурилась Кэтрин.

— Да, я шучу. С вами не сравнится ни одна молодая девушка, — громче сказал я.