Мистер Грей младший
Шрифт:
Я снял с себя свой алый пиджак. Этот яркий атрибут дорого костюма, который внушал жажду смотреть только на меня. Неутешительные мысли растворились, едва я коснулся запонки на тёмной рубашке. Подарок Даниэль ко дню моего рождения… Золотые, маленькие зацепки, на которой плотно сцеплены две буквы «Д&Т». «Что за…?» — пронеслась у меня мысль. Чёрт знает почему, но я понял, что уже — именно в эту секунду — я начал жалеть об этом. Я хотел вернуться обратно в Чикаго. Сжечь договор. Я больше не хотел проучить отца. Мне было плевать! Именно в такие отчаянные секунды ожидания, когда насильно приходится брать
— Дружище! — я вздрогнул от неожиданности, услышав голос Яна.
Я поднял глаза на молодого мужчину с плотной щетиной, бегущего с коробкой бутоньерок через фойе. Наверняка, для забывчивого жениха Адама. Я ничего не мог ответить, я всё ещё не отошёл от внутренней войны в голове.
— Прости, с удовольствием бы выпил с тобой кофе, вижу ты хочешь меня пригласить… конечно, так можно решить, только не глядя на твою физиономию. Но никак не могу! Мне ещё к парикмахеру, переодеваться, и к склеротику, — он покрутил коробочкой, — Сам понимаешь! Семейное событие, не каждый день такое, — тараторил Ян, пока жал мне руку и стискивал в лёгких объятиях.
— Мой воскресший братец женится на твоей сетричке-монашке, а значит, у нас всё не так плохо, — смеётся Ян, заставляя мне улыбаться, — Родители с двух сторон примерились, Монтекки и Капулетти объединились, у самого голова идёт кругом, а тут ещё жена в интересном положении. И чтобы дожить до счастливого момента рождения мне надо взять себя в руки…
Я хотел вставить хоть слово, но распыляющийся Ян продолжил:
— Знаешь, я, всё же, выпью с тобой чашку кофе…
Он сел рядом со мной.
— Гарсон! Одну чашечку кофе, — подняв руку вверх, сказал он.
— Две, — добавил я, заметив, что почти прикончил своё.
— О, хвала небесам! — вознеся руки над головой, сказал Ян, — Наша великолепная мумия заговорила… Две! — громче повторил Ян.
— Может быть, тогда, чуть-чуть виски? — спросил я, выгнув бровь.
— Нет. Не стоит являться пьяными на свадьбу. Я хочу смотреть сегодня на всё трезвыми глазами. Чтобы потом не напрягаться, вспоминая то, что было и чего не было. Хочу всё видеть своими глазами — то есть, хочу видеть то, чего не могло быть на самом деле, чтобы доказать самому себе, что всё, что невозможно — возможно, а что возможно — не всегда имеет место быть. Я говорю слишком быстро… Быть может, ты меня не понял.
— Я понял, — задумчиво сказал я.
— Почему у тебя такой вид? Тебя что, вместо Фиби хотят отправить в монастырь?
— Нет, — улыбнулся я, сдерживая смех, покачал головой.
Я посмотрел на часы.
— Кого ты ждёшь? — спросил Ян, блестя привычно проницательными глазами.
— Даниэль, — тихо сказал я.
— О-о-о, малышка Даниэль. Одни и те же грабли, да?..
— Ян…
— Знаешь, она мне всегда нравилась, но… лучше не подходить к ней ближе, чем на пару шагов.
Я сжал губы, опуская глаза в принесённое нам кофе.
— Признаться, я видел вас, когда вы выходили из бутика Chanel неподалёку. Почему она смотрит на тебя, как на свою собственность? — поинтересовался Ян, — Это трудно не заметить.
— Она на всех так смотрит, — бесстрастно произнёс я.
— Мне кажется, что в далёком детстве она проглотила линейку. И та навсегда прилипла к спине. И каждый раз, когда она хочет что-то измерить, она стоит спиной к человеку, поворачивается вполоборота, а в глазах — расчёт.
— Да, — сказал я спокойно, — Прекрасная холодная красавица… Я бы даже сказал, леденящая и обмораживающая.
— Так что, — разбавил мои мысли о Дане Ян, — Она тоже идёт на свадьбу?
— Конечно. Конечно, она идёт. Со мной.
— В каком качестве? — спросил Ян.
Я уже было хотел сказать о её реальном значении, но не мог допустить правду к болтливости Яна. Я хотел открыть всё сам.
— В качестве моей спутницы, — произнёс я тихо.
— Оу, она будет охлаждать твой виски, приятель, — улыбнулся Ян, сделав глоток кофе, — Впрочем, мне пора идти.
— Подожди, — остановил его я, — Уже поздно.
— Что поздно? — нахмурился Ян.
— Дана уже скоро выйдет. И увидит твою спину. Она может подумать, что ты не хочешь с ней здороваться.
— Ну, что ты? Я всегда рад поздороваться со Снежной королевой, разве что на доступной дистанции. Не буду торопиться.
— Да, не стоит… К тому же, у меня сегодня день рождения, — проговорил я спокойно.
— У тебя?.. О, ну, поздравляю, поздравляю, — говорил Ян, пока я, кивая головой, надевал пиджак, — Есть повод тогда, конечно, вырядиться красным факелом. И задуматься о прожитой жизни, — я косо улыбнулся ему, — Знаешь, однажды, я был на лекциях отца и проходил курс психологии… Так вот, когда человек надевает красный цвет, он как бы кричит о том, что ему не хватает жизненной энергии, и он хочет попросить её у вселенной.
— У меня всего хватает, — допивая кофе, сказал я.
— Что ж, ну и отлично, — отсалютовал чашкой Ян, — Люблю людей, у которых всего хватает. Ну, то есть, когда они так думают, что у них всего хватает. Потому что не хватает у них гораздо больше, чем могло бы хватить на двоих.
— Шут гороховый, — бросил я.
— А ты знаешь, я понял, что так намного легче жить. Потому что дёргайся мы, или не дёргайся — всё равно всё будет так, как оно должно быть. А нам это, только, подаётся в виде меню.
— Нет, я предпочитаю шведский стол, — спокойно сказал я.
— О, ну да, — протянул Флинн, — Чтобы выбрать то, что повкуснее?
— Нет, чтобы выбрать то, что хочу я.
— Ну, глядя на Даниэль рядом с тобой, этого не скажешь… Ох, вот, кстати и она! — он заметил какую-то постороннюю брюнетку, шагающую через холл, — А, нет, обознался. Похожа, чёрт возьми!.. Только от этой веет теплом и человечностью. Привет, крошка, — Ян обратился с широкой улыбкой к ней.
Девушка смерила его недолгим взглядом, и, посмотрев ему за спину, заметила меня. Я поднял уголок губ, она мне подмигнула и последовала дальше.