Мистические истории из красной папки
Шрифт:
бросить в кипящее масло. Когда они подрумянились, никто не признал бы в них поганок. Обжарил я их как следует, ведь грибной яд не боится термообработки. Затем переложил дьявольскую поджарку в банку из-под соуса, а ту спрятал в свою сумку. Сковородку я вымыл с персолью и повесил на место. Еще десять минут отняли хлопоты, связанные с подготовкой шумового эффекта.
…Когда Константин принес воду, передо мной высилась кучка отборных очищенных грибов.
И вот пробил урочный час. Гости не заставили себя ждать. Теперь ничто не мешало мне выполнить задуманное. Предвкушение тончайшего наслаждения охватило мою душу.
Эти простаки тоже предвкушали — сытный обед и выпивку. Чувствуете разницу между человеком с идеей и приземленным обывателем?
События развивались точно по моему сценарию. Очередной осмотр участка, огороднические советы, обсуждение видов на погоду…
Наконец гости расселись за столом. Естественно, я занял свое постоянное место. После первого тоста Владимир Петрович рассказал довольно бородатый анекдот, выдав его за свежий, Георгий, успевший где-то приложиться, подхватил эстафету, я тоже не остался в долгу… Обстановка за столом становилась все непринужденнее.
На время я вошел в роль души компании, поведав несколько забавных историй, последняя из которых была связана с грибами. Раскрасневшийся Константин клюнул на приманку, добродушно пошутив относительно моих «охотничьих» способностей.
Все посмеялись, затем Рая, жена снабженца, с веселой грозностью воскликнула:
— Значит, у вас был плохой учитель! Попались бы вы в мои руки, уж я сделала бы из вас профессора грибных наук!
— Надеюсь, нас не накормят поганками? — блеснула остроумием Екатерина Евгеньевна.
— Что вы! — принялся успокаивать гостей Константин, у которого было плоховато с юмором. — Я всегда проверяю его сбор. Каждый грибочек.
Мысленно я поаплодировал этому недотепе.
За окном заморосило.
До чего же приятно слушать шум дождя, сидя за накрытым столом и ведя милую беседу, осознавая, какой ты неглупый парень и как далеко пошел бы, сложись обстоятельства иначе!
Гости усиленно налегали на закуски, а тем временем аромат грибного жаркого, доносившийся с кухни, становился все более дразнящим.
— О! Какой запашок! — Снабженец не без намека закатил глаза.
Просиявший Константин тут же рванулся со стула и вскоре появился с гигантской сковородой, держа ее на вытянутых руках. Однако небольшой стол, за которым мы собрались, был и без того тесно заставлен тарелками, так что ему пришлось водрузить сковороду на тумбочку. Взяв шумовку, он принялся выкладывать яство на чистые тарелки, которые по одной передавал на стол. Все терпеливо ждали, когда закончится эта процедура.
Я внутренне напрягся: приближался ответственный момент.
Наконец Константин сел на место и потянулся к бутылке:
Ну-с!
— Постойте-ка! — Я сделал таинственный жест. — Ради такого случая у меня сюрприз… — и я нагнулся, чтобы достать бутылку коньяка, стоявшую у стены за моим стулом.
Ее появление было встречено радостным оживлением.
Но не успел я выпрямиться, как что-то произошло. По крыше зашуршало, словно там проснулись Али-Баба и сорок разбойников, затем с тыльной стороны дома послышались частые тугие удары, как если бы стену обстреливали из сотни рогаток.
— Боже, что это?! — испуганно вздрогнула Екатерина Евгеньевна.
— Гром небесный… — ухмыльнулся Владимир Петрович. — Ну-ка, признавайтесь, кто грешен?
Я вскочил на ноги, всем своим видом демонстрируя стремление выбежать наружу, чтобы установить причину шума. Мой порыв заразил остальных, и, повинуясь стадному инстинкту, гости бросились из домика.
С этого момента счет пошел на секунды.
Едва необъятный зад Екатерины Евгеньевны — последней в этой веренице — скрылся за дверью, как я начал действовать. Первым делом я расплел проволочную петлю, затем вынул из сумки, стоявшей у стены, ту самую баночку, выложил содержимое в тарелку Константина, все аккуратно перемешал, а баночку снова спрятал в сумку. Все это я сделал быстрее, чем здесь написал.
Когда я выбежал на улицу, Екатерина Евгеньевна еще только заворачивала за угол.
Я неприметно присоединился к компании. Наши гости, столпившись у задней стены, недоуменно разводили руками.
— Загадка природы! — возвестил Георгий Борисович.
Естественно, я тоже напустил на себя озабоченность,
хотя никакой загадки для меня не существовало.
Вдоль задней стены тянулась глубокая канава, заполненная дождевой водой пополам с глиной. Во избежание размыва прежний владелец укрепил ее стенки кольями, камнями и даже толстым металлическим листом, поставленным в самом опасном месте. Покатая крыша домика, скрытая кустом сирени, нависала как раз над канавой. Мне, с моим инженерным умом, совсем нетрудно было устроить этот спецэффект. На крыше я расположил пакет, наполнив его мелкими камешками. Груз удерживался планкой, а та — тонкой стальной проволочкой, второй конец которой я пропустил через дырочку, просверленную мною в стене, и закрутил за неприметный гвоздик у самого пола. Все было так отрегулировано, что стоило просто потянуть за струну, как планка освобождалась и камешки лавиной ссыпались по крыше, падая с высоты на металлический лист, имевший заметный наклон. Камни тут же тонули в грязной жиже, а от проволочки, совершенно неприметной в мокрой траве, я рассчитывал избавиться в ближайшие две минуты.
Но прежде следовало рассеять недоумение собравшихся.
Я деловито осмотрел место события и указал на металлический лист.
— Что ты хранил на крыше, Константин? Видишь, оттуда могло что-то упасть прямо на лист. Потому и Верно! — согласился он. — Понятия не имею, что там лежало, ни разу не заглядывал, но, несомненно, ты прав… Бог с ним! Идемте за стол, грибы остывают. — Он первым двинулся обратно.
Теперь можно было не спешить. Я дождался, пока народ последует за хозяином, затем разыскал в мокрой траве свившуюся проволоку, смотал ее в клубок, а тот зашвырнул в канаву. Ну вот, никаких следов. Не считая баночки. Но и до нее дойдет очередь.
Я вернулся в комнату и занял свое место.
Бокалы наполнились, пирушка продолжалась.
Я с холодным любопытством наблюдал, как Константин жадно уминает поганки. Появится ли предчувствие смерти в его глаза? Впрочем, не будем спешить.
А веселье разгоралось. Праздник явно удался. Даже Владимир Петрович, разохотившись, осмелился пригубить рюмочку.
Я поглядывал на часы: важно сыграть в унисон. Я тоже должен продемонстрировать недомогание. Это отведет от меня малейшие подозрения.