Мистические истории из красной папки
Шрифт:
Константин от души рассмеялся, затем, подивившись моему грибному невежеству, торжественно пообещал сделать из меня профессионального сборщика.
— Собирай, что тебе глянется, — предложил он, — а после я отсортирую твою добычу и объясню, что к чему.
Когда мы набрали по ведерку, он высыпал мои трофеи на траву и тут же схватился за голову. Затем выбрал из кучи бледную поганку и, держа ее за тонкую ножку, со священным трепетом пояснил:
— Запомни, это — бледная поганка, самый ядовитый гриб. Иногда достаточно одной штуки, чтобы записаться
Тем не менее я терпеливо слушал. Вид у меня, конечно, был растерянный.
— Нет, Костя, — виновато вздохнул я, когда он закончил. — Такой уж я бестолковый. Все они кажутся мне похожими. Правда, вот этот гриб — подберезовик, да? — его я точно не спутаю. Лисичку… Масленок… Боровик… А остальные… — Я безнадежно развел руками.
— Ничего! — бодро успокоил он. — Опыт — дело наживное. А пока собирай только те, в которых не сомневаешься. И обязательно показывай мне.
Через пару недель я приобрел во всем садоводстве (а к тому времени мы свели знакомство со многими соседями) устойчивую репутацию чудака, который с трудом отличает подосиновик от мухомора. Я добродушно отшучивался, посмеиваясь в усы. Зато мой план заметно продвинулся.
Теперь предстояло позаботиться о надежных свидетелях.
Мое внимание привлекли две семейные пары.
Глава одной из них — некто Владимир Петрович, ответственный работник районной службы благоустройства, — владел участком на самом краю садоводства, у леса. Каждый выходной он наведывался сюда на подержанных «Жигулях» вместе со своей половиной — добродушной толстушкой Екатериной Евгеньевной. За рулем Владимир Петрович совершенно не пил. Словом, эта пара являла собой идеальных свидетелей.
Следующим, на ком остановился мой взгляд, был долговязый снабженец Георгий Борисович. Этот любил заложить, но знал меру. А главное — он был фанатиком «тихой охоты». Эту страсть разделяла его жена Рая — бойкая вертлявая хохотушка.
Небольшие усилия с моей стороны — и мы по-соседски сблизились. Владимир Петрович, невероятный болтун, увлекался народными промыслами, и мы часами обсуждали «заветные секреты предков»; снабженца я пару раз угостил
бренди; дамам говорил разные приятности. Только и всего. Зато отныне я мог положиться на этих людей.
Но дело только раскручивалось. Мне предстояло учесть массу мелочей, устранить множество скрытых препятствий, причем сделать это ненавязчиво, так, чтобы отдельные детали не сложились впоследствии у других в целую картину.
Например, я долго искал благовидный предлог, чтобы в нужный момент удалить Константина с участка на час- полтора, твердо зная при этом, что он не вернется неожиданно. Вскоре я решил и эту задачу.
В лесу, примерно в полутора километрах от поселка, мы как-то наткнулись на родник с ледяной прозрачной водой. Отведав ее, я так восторгался, что Константин сам предложил делать здесь запасы для кухни и умывальника. И даже привез из дома десятилитровую пластмассовую канистру. Ходили к роднику мы поочередно. Проведя хронометраж, я убедился, что процесс наполнения канистры с учетом пути туда-обратно отнимает никак не менее одного часа пяти минут. Меня это
Параллельно я разрабатывал прочие пункты своего плана.
Во-первых, убедил Константина, что мне безумно нравятся жареные грибы. Во-вторых, уговорил его принимать пищу исключительно в домике, мотивируя тем, что на свежем воздухе нет отбоя от мошкары, вызывающей у меня аллергию. Далее устроил так, что за столом у меня появилось постоянное место, как раз у торцевой стены, к которой я любил привалиться спиной после чашки кофе. И, наконец, в один из приездов я тайком захватил с собой ручную дрель и, пока Константин ходил к роднику, просверлил в стене, за своим стулом, у самого пола, тонюсенькое сквозное отверстие. Даже если его заметят, служить уликой оно не может. Просверлить его мог и прежний владелец.
На этом подготовка была в общих чертах завершена.
Оставалось выбрать время.
Заканчивался август. Откладывать на октябрь было опасно: могли грянуть ранние заморозки. Значит, сентябрь. Но опять же, меня устраивали только выходные дни, а еще точнее — одно из воскресений. Взвесив все «за» и «против», я наметил акцию на третье воскресенье сентября.
С первых осенних денечков я принялся исподволь обрабатывать Константина в том смысле, что не худо бы устроить маленький праздник урожая, пригласив на него наших новых друзей.
Константин с восторгом клюнул на мою идею. Так и получилось, что после ряда моих доводов он сам предложил дату: третье воскресенье сентября.
Тетива была натянута, пружина отведена.
И вот приблизился день, о котором я так долго мечтал.
На дачу мы приехали в субботу. Я сходил к роднику — по графику. Ночью как по заказу прошел несильный дождь.
Ранним утром мы двинулись в лес — грибному жаркому предстояло быть главным блюдом на нашем празднике. Константин специально привез из дому большую сковородку.
После «охоты» Костя, как всегда, здесь же, в лесу, придирчиво осмотрел мою добычу и даже похвалил. Я делал несомненные успехи. В отходы пошло совсем немного.
Мы двинулись в обратный путь. Но тут мне захотелось в кусты. Они надежно заслоняли меня от Константина, и я без опаски разыскал припрятанный ранее полиэтиленовый пакет, куда складывал совсем иные находки. Замас¬кировав пакет сверху крупными подосиновиками, я быстро нагнал друга.
Вернувшись в домик, мы обнаружили досадный сюрприз: канистра лежала на боку, вдобавок колпачок был плохо закручен, и почти вся вода вытекла. Должно быть, кто-то из нас в темноте перевернул ее. Наверное, я. Ведь я такой неловкий!
Константин долго успокаивал меня, а затем взял канистру и отправился к роднику. Я неохотно уступил его порыву, пообещав, однако, заняться чисткой грибов.
Проводив друга взглядом, я бросился в домик. За этот час предстояло многое успеть.
Я снял с гвоздя небольшую походную сковородку, которой мы обычно пользовались, плеснул в нее масла и поставил на плиту, где уже горел огонь. Затем достал тот самый пакет с грибочками (их я почистил еще в лесу, чтобы не терять времени). Оставалось порезать их помельче и