Мистические истории из красной папки
Шрифт:
— Ох, и голова у тебя, Калган! Я бы до такого ни в жизнь не допёр! Слушай, а если эта бабка Ульяна, к которой мы топаем, и вправду ясновидящая? Вдруг уже знает про нас с тобой?
— Дурак ты, Грузило, и не лечишься! — усмехнулся главарь. — Всё, на что способны все эти ворожеи, гадалки, ясновидцы — пускать пыль в глаза! Вот и эта старушка — бабушка Ульяна — всего-навсего малограмотная знахарка, изображающая народную целительницу! А для приворота клиентуры пустила слух, будто владеет чудотворной иконой. Вот на этой ее хитрости мы и сорвем свой куш!
— Ну, Калган, ты — голова-а… — уже в который раз восхитился подельник. — А сам-то ее видел? Знахарку эту, да и иконку тоже?
— А то! Приходил к ворожее под видом обманутого банкира. Мол, утешения ищу. Надо же было узнать, какая из икон чудотворная. Ими там у нее вся стена увешана. Бабка в полном смысле — божий одуванчик: дунь — улетит! Поэтому вырубать ее нельзя. Вдруг помрет, с кого тогда выкуп получим? Связывать ее тоже не будем. Бабка принципиально не пользуется ни электричеством, ни телефоном. Так что быстро поднять тревогу не сможет.
— А соседи?
— Пока она достучится до этих сонных тетерь, мы с тобой будем далеко.
Скромный домик, в котором обитала знахарка, стоял на отшибе. Деревянное строение в три окна по фасаду, низенький палисад с распахнутой настежь калиткой, крылечко под навесом, покатая двускатная крыша из дранки… Окна светились, но не электрическим светом.
— Начали! — подал команду Калган.
Грабители надели припасенные заранее маски оборотней.
Крыльцо под ногами заскрипело, но они уже не таились. Шедший первым главарь толкнул дверь — та легко подалась. Злоумышленники прошли через темные сени, сбив какое-то ведро, загремевшее на весь дом, толкнули вторую дверь, тоже незапертую, и ворвались в комнату — низенькую, почти без обстановки, с нависавшими потолочными балками.
Вся дальняя стена была увешана иконами. Перед некоторыми горели лампады и свечки. На золоченых и серебристых окладах отражались таинственные блики. Святые угодники, чьи лица, казалось, светятся сами по себе, смотрели на незваных гостей с грозной укоризной.
— Ух, ты! — не сдержал эмоций простодушный Грузило.
Приглушенное великолепие икон помешало грабителям сразу заметить хозяйку, хотя та стояла совсем рядом. Маленькая, заметно сгорбленная знахарка была одета в такие же старые, как она сама, темные одежды, сливавшиеся с окружавшим полумраком. Ее голова была повязана тоже темным платком. На виду оставалось лишь бледное лицо — узкое и сухое, с заострившимся носом и огромными бездонными глазами. Но было в этом лице что-то значительное, ставившее ее в один ряд с ликами святых.
— Здорово, хозяйка! — весело гаркнул главарь, ничуть не утративший своего апломба. — Не ждала поздних гостей? А мы вот решили зайти к тебе на огонек. Да попросить за наше беспокойство скромную награду. Вон сколько у тебя икон! Пожертвуй хоть одну в пользу бедных!
Ворожея даже не шелохнулась. Но лампады вспыхнули чуть ярче. А может, это ветерок впорхнул через оставшиеся открытыми двери?
— Ты приходил на прошлой неделе, — ровным голосом произнесла бабушка Ульяна. — Я знала, что ты вернешься. Злое дело ты задумал, несчастный человек! Откажись от него. Уйди с миром и тогда спасешься.
Калган расхохотался от души.
— Уйду, бабуля! Но только не с пустыми руками. Заметь, сам я ни к чему даже пальцем не прикоснусь. Так что твое проклятье пролетает мимо. Он возьмет! — Калган подтолкнул подручного вперед: — Вон ту снимай, да живей!
Грузило послушно двинулся за добычей.
— Не делай этого! — повторила знахарка со спокойной непреклонностью, по-прежнему обращаясь только к Калгану и даже не взглянув в сторону Грузила. — Еще не поздно отказаться. Не будет поздно до последней минуты. Но если не одумаешься — простишься с жизнью. Не он, а ты!
Грузило невольно замер у стены, растерянно уставившись на главаря.
— Снимай! — рыкнул на него Калган, затем снова повернулся к знахарке: — Хочу тебе сообщить, бабуля, что лично я не верю ни в бога, ни в черта, ни в конец света, ни в вечное спасение, ни в болтовню мошенников, прикидывающихся святошами! А верю только в звон монет, которых мне почему-то вечно не хватает. Но эту проблему на ближайшее время я решу. С помощью вот этой самой иконки, старуха! Ты за нее особо не переживай, получишь назад в целости и сохранности. Если заплатишь выкуп. Тряхни своей мошной! Кстати, где ты ее держишь? Не под кроватью же?
— У меня ничего нет, — ответила знахарка. — У людей, что приходят ко мне, я прошу ровно столько, сколько требуется на содержание этой обители. Ты и сам должен это знать.
— Ну, конечно! Ты же у нас святая! — хохотнул Калган. — Впрочем, мне без разницы, как ты ведешь свой знахарский бизнес. Но я знаю точно, что среди твоих клиентов полно богатеньких Буратино. Выкуп пусть заплатят они! Так им и передай! Готово? — последний вопрос адресовался Грузиле.
Тот уже снял икону и сейчас суетливо заворачивал ее в платок.
В этот момент пламя одной из свечек вдруг резко вспыхнуло, озарив полкомнаты. Затем свечка качнулась и упала, погаснув.
Знахарка некоторое время смотрела на нее, затем перевела взгляд на Калгана.
Голос ее звучал с величавой торжественностью:
— А погибнешь ты от свечки. Страшной смертью. Сегодня. Ровно в полночь. Но еще и сейчас не поздно спастись. Вели ему повесить икону на место, а сам покайся! Возвращайся в город на электричке. Сообщи, куда следует, о машине, которую ты угнал! Это — последнее предостережение!
— Старая ведьма! — рассвирепел вдруг Калган. — Свечкой меня вздумала пугать! Скажи спасибо, что ты нужна мне для выкупа! На! Держи метку! Здесь нарисована цифра, которую я хочу получить не позднее конца недели. И запомни крепко: не будет шуршащих баксов, останешься без своей фальшивой чудотворной!
Далеко за лесом послышался перестук вагонных колес.
— Как раз успеваем, — заметил главарь, широко шагая по тропинке.
— Ну, Калган, ты — голова-а… — продолжал восторгаться Грузило, поспешая следом и прижимая к груди добычу. — Всё рассчитал! Как в аптеке!