Митчелл. Голодные. Часть первая
Шрифт:
Многие из них, например, просто едут по делам. Меньшая часть нервничает, и лишь единицы переживают сильные эмоции. Процентов девяносто в автобусе занимают ту должность, которая обязывает бесконечно долго, изо дня в день перебирать бумажки на своём столе, в следствие пить литры кофе и подкрепляться пончиками в коротких перерывах.
Оставшиеся десять процентов – а это всего два человека, если быть точным, – куда интереснее. Та девушка на первом ряду явно творческая личность, как и паренёк чуть старше неё на вид, примостившийся к поручням напротив. Она, думаю, связана с холстом – на
Дома меня ждали тишина и новая банка кофе. По бодрящему напитку я ужасно скучал. Пока у меня нет новых дел, есть возможность хорошенько изучить эти самые руны. Возможно, мне удастся лучше понять, чем занимался Гринсон. Несовпадения не позволяют оставить в прошлом дело Мортимера.
Что мы имеем? Кто-то третий был в квартире в день убийства. Судя по записям камер, Гринсон вернулся домой ровно в шесть часов вечера. Через пятнадцать минут он ушёл в ближайший супермаркет, а вернулся спустя двадцать семь минут, то есть в шесть сорок два, и больше квартиру не покидал. В восемь тринадцать к нему заявилась Богдана Нагу, убийца, и застрелила его.
Кто-то третий был в квартире. Это доказывает отвратительный запах чистящих средств, следов которого, кстати, не было обнаружено не на одной вещи Гринсона. Не понимаю только одного, Мортимер не мог не заметить, что в квартире кто-то убрался, но почему он не забил тревогу? Почему он вёл себя как обычно и продолжил готовится к свиданию с Элли Ти Эн? Только если он сам попросил кого-нибудь помочь ему с уборкой… В таком случае, действительно, было бы странно удивляться чистоте.
Нужно опросить соседей Гринсона. Возможно, этот человек живёт в его доме. Окна! Грязные окна во всей этой теории меня смущают!
Я тут же набрал миссис Дормер.
– Мэри, привет, – затараторил я, – слушай, можешь помочь? Если я попрошу тебя убраться у меня в квартире, что ты будешь делать?
– Ты разучился убираться, Митч? – непонимающе спросила миссис Дормер.
– Для дела надо. – ответил я. – Так, что ты уберёшь?
– Ванную, конечно. – задумчиво произнесла она. – Спальню. Гостиную? – растерянно перечисляла Мэри. – Кухню, конечно.
– Что именно ты будешь делать? – не унимался я и всё подробно записал.
– Так, по мелочи. – Мэри стала говорить раскованней. – Пропылесошу, конечно, потом протру пыль. – сказала она. – Ну, в конце, разумеется, пол вымою. – закончила миссис Дормер, но потом спросила: – Подожди, а окна у тебя чистые?
– Спасибо, Мэри! – горячо поблагодарил я. – Очень выручила, спасибо! Джонни передавай привет.
Я записал ответы миссис Дормер и листаю список контактов. Друзей у меня совсем немного, ещё меньше тех, кому я могу позвонить и без лишних объяснений спросить про уборку. На глаза попался номер Тревора Янга. Что
Янг поднял трубку спустя пару гудков.
– Митчелл? – не то боязливо, не то со сдержанной радостью ответил мужчина. – Что-то случилось?
– Можешь ответить на странный вопрос? – начал я. – Просто вопрос и всё.
– Конечно. – ответил Янг. – Что тебя интересует?
– Как ты проведёшь уборку, если тебя друг или сосед попросит убраться у него?
– Пропылесошу. – не задумываясь ответил историк. – Пол помою, если времени хватит. Ванную комнату проверю. Говорят, важно, чтобы там был порядок. Да и всё.
Я также записал его ответы и пришёл к выводу, что так тщательно убирались в квартире Гринсона не для того, чтобы было чисто, а скрывали следы присутствия.
– Слушай, Хилл, кстати, – уверенно заговорил Тревор, – у меня пара студентов пропали. Конечно, они уже совершеннолетние и, кто не прогуливал занятия? – нервно усмехнулся историк. – В общем, я переживаю за них, поэтому ты не мог бы…
– Давай встретимся, и ты мне подробно всё о них расскажешь, идёт? – предложил я. – Ты по старому адресу живёшь?
– Нет, я теперь на сорок пятой.
Мы встретились тем же днём в новой квартире Янга. В старом знакомом мало что изменилось. Он по-прежнему предпочитает минимализм в интерьере, даже его порой надменный взгляд никуда не делся. Единственное новое в нём – волосы. Тревор немного отрастил их. Выглядит не очень опрятно.
С каких пор я стал подвластен ностальгии?
Тревор снял очки и вложил их в нагрудный карман серого пиджака. Историк первым делом отпил немного горячего кофе, выругался, потому что обжёгся напитком, и внимательно посмотрел на меня.
– Рад тебя видеть. – без лишних эмоций произнёс он, коротко улыбнувшись. – Так, насчёт дела… – Янг протянул мне фотографию, – это Ронда Скаврон и Оливер Молоуни. – он указал на парочку в самом центре группового фото. – Они мои самые способные студенты, никогда не прогуливали лекции, но две недели назад оба исчезли. – объяснил историк, активно жестикулируя. – Я знаю, где они жили, ездил туда. – взгляд Тревора замер, а сам мужчина заметно поник. – Хозяин квартиры сказал, Ронни и Олли сбежали, не заплатив за последний месяц. Это на них не похоже, они очень обязательные и ответственные.
– Думаешь, связались с плохой компанией? – спросил я, рассматривая фото.
Кажется, именно этих ребят я видел сегодня в автобусе. Именно они по какому-то странному стечению обстоятельств больше остальных привлекли моё внимание.
Я рассмотрел их повнимательней.
Оливер Молоуни – худосочный парень среднего роста с короткими ершистыми волосами ярко-красного цвета. У него проколота губа, несколько раз проколоты уши и крылья носа. На фото Молоуни улыбается – у него довольно крупные верхние резцы, а между ними есть две значительные щербинки. У Оливера большой рот, крупные, но тонкие губы, широкие, почти прямые брови, среднего размера нос и ярко выделенные глаза, которые сразу привлекают внимание. Парень одевается ярко, похоже, любит повышенное внимание к собственной персоне.