Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Я полагал, что у вас приличное заведение, — нахмурился Барановский.
— Не извольте гневаться, а только мы люди подневольные…
— Что происходит? — встревожились гости.
— Да так, — криво усмехнувшись, пробурчал Дмитрий, незаметно расстегивая сюртук. — Кое-кому зубы жмут!
— Господа, честь имею рекомендоваться! — развязно представился появившийся вслед за метрдотелем юный офицер в красной венгерке и бокалом в руке. — Лейб-гвардии Гусарского полка корнет Бриллинг.
— Что вам угодно, милостивый
— Мне угодно выразить восхищение красотой ваших дам!
С этими словами он изобразил лёгкий поклон и опрокинул в себя содержимое бокала. После чего ещё раз нахально осклабился и хотел было уйти, но его остановил издевательский голос Дмитрия.
— Рановато пришел, убогий. Вот поедим, тогда и подберешь, что останется.
— Что?!
— Да ты ещё и глухой?
— Ах ты, купчишка, да я тебя…
— Пошел вон!
Разъяренный офицер сначала побледнел, затем покраснел, машинально схватился за левый бок, но, не обнаружив сабли, смешался, а пока он терял время, появилось новое действующее лицо — невысокий господин, раскрасневшийся от мороза, во фраке и с орденом святого Станислава на шейной ленте.
— Великодушно прошу простить за опоздание, господа, раньше никак не получилось! — улыбаясь сказал Путилов, приглаживая немного растрепавшиеся виски.
— Штрафную Его Превосходительству! — обрадовался его приходу Барановский.
— С удовольствием! — не стал отказываться фабрикант и вопросительно посмотрел на гусара.
— Корнет уже уходит, — пояснил инженер.
Появление хоть и статского, но все-таки генерала, вернуло Бриллинга в реальность. Затевать ссору при столь высокопоставленном лице было глупо, а потому он поспешил откланяться:
— Честь имею, господа, — звякнул шпорами офицер, не забыв добавить со значением: — Надеюсь, мы ещё встретимся!
Будищев в ответ только помахал ему рукой, дескать, ступай, пока не наваляли, но, поскольку все были заняты Путиловым, это мало кто заметил.
— Я только что от Великого князя Константина Николаевича, — рассказывал Николай Иванович. — До него дошли слухи о вашем изобретении, и, полагаю, вас обоих скоро ждет аудиенция у Его Императорского Высочества.
— Прекрасная новость! — с воодушевлением воскликнул инженер.
— Точно в кондукторы произведут, — буркнул Дмитрий.
— Очень жалею, что не успел на ваш доклад, — продолжал Путилов. — Вы, Дмитрий Николаевич обладаете живым и образным языком, особенно, когда не употребляете ваших словечек.
— Каких словечек? — переспросил сидящий рядом с ним ректор университета. — Сегодня господин Будищев ничего такого говорил!
— Ну и зря, — захохотал фабрикант. — Иногда и профессуре не худо узнать на каком языке разговаривают мастеровые!
— Вон вы про что. Нет, это, пожалуй, лишнее. И если многоуважаемый господин изобретатель сумеет и впредь обходиться без них, то я бы предложил ему прочитать
— Что?! — изумился Дмитрий, настолько дикой ему показалась эта мысль.
— Отчего же нет? Язык у вас, как совершенно справедливо отметил Николай Иванович, весьма живой и образный. Фантазия тоже богатая. Я полагаю, студентам было бы полезно услышать ваши идеи о перспективах развития гальванического дела. Я, разумеется, имею в виду техническую сторону дела.
— А какую же ещё?
— Видите ли, — помялся ученый муж, тщательно подбирая слова, — некоторые лекторы, говоря о будущем, пытаются декларировать идеи о неких новациях в государственном и социальном устройстве общества…
— Пропаганду ведут? — назвал вещи своими именами Будищев.
— Можно сказать и так. Но вы, надеюсь, не принадлежите к их числу?
— Нет. Но могу рассказать вашим студентам о службе нижних чинов в армии, чтобы знали куда попадают неблагонадежные…
— Это тоже лишнее! — решительно отказался ректор и вопросительно взглянул на своего собеседника. — Ну как?
— Спасибо, конечно, но какой из меня лектор…
— Пятьдесят рублей за час!
— Твою…
— Что, простите?
— Согласен!
— Тогда предлагаю тост. За новое слово в науке!
Предложение было принято как нельзя более своевременно, поскольку официант подал, наконец, французский суп-пюре с гренками, под который благовоспитанным господам не грех и водочки. Гости оживились и снова стали поздравлять компаньонов с удачным дебютом, делать комплименты дамам, одновременно отдавая должное искусству поваров. За первой переменой блюд последовала вторая, затем третья, за ними было сладкое…
В общем, праздник удался.
— Зачем ты так с этим корнетом? — устало спросил Барановский, когда они покидали ресторан. — Он же ещё мальчишка. Очевидно, фант проиграл, вот и…
— Да на здоровье! — ухмыльнулся компаньон.
— Но дело может кончиться дуэлью!
— С бывшим унтером?
— Действительно, — озадачился инженер. — Но, в любом случае, хотелось бы избежать скандала.
— Ой, да ладно тебе. Он же лыка не вязал. Завтра проспится и не вспомнит, где куролесил.
— Ты думаешь?
— Что я офицерье в подпитом состоянии не видел?
— Надеюсь, ты прав.
— Да чёрт с ним! Лучше скажи, про лекции они серьезно? Я же…
— А что тебя удивляет? У меня тоже нет диплома, но перед студентами я выступал не раз.
— Ты — другое дело, дворянин и всё такое. Да у тебя папа — профессор!
— А тебя Путилов похвалил.
— И что?
— Боже, как ты всё-таки наивен иногда! — рассмеялся Барановский. — Николай Иванович рассказал, что был у великого князя, к которому не всякого генерала пустят, после чего тут же сделал комплимент тебе, именно как рассказчику и, в некотором роде, популяризатору.