Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Но вы обещаетесь сохранить это в тайне?
Дмитрий внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину, напряженно думая, что той могло понадобиться и почему именно от него. Все-таки между дочерью министра и простым юнкером существовала пропасть, пусть и не такая глубокая, как между аристократом и крестьянином. Хотя… она знакома с тетушкой, которой он как-то пообещал оказать любую помощь, какая только может понадобиться. Может быть, всё дело в этом?
— Сударыня, — осторожно начал он. — Обещаю, что всё, услышанное мною сейчас,
— Что же, я верю вам, Дмитрий Николаевич, — кивнула графиня. — Вы, насколько я успела вас понять, человек прямой, а потому я буду говорить откровенно. У меня есть основания полагать, что происшествие на железной дороге, жертвами которого мы все едва не стали, не случайно.
— Что вы имеете в виду?
— Я уверена, что это было покушение.
— И на кого же?
— На меня.
— На вас?!
— Именно.
— Простите, но я так не думаю.
— Но почему?
— Слишком сложно и ненадежно. Угробить поезд и почти полторы сотни людей, чтобы добраться до одной высокопоставленной пассажирки…
— Просто вы не все знаете. Дело в том, что на меня уже покушались.
— И как же?
— Однажды меня чуть не сбил экипаж.
— Ну, это ничего не доказывает. Лихачи частенько калечат людей, причем, даже не со зла. Я с таким сталкивался.
— А в другой раз меня чуть не отравили.
— Как и когда это случилось?
— Около месяца назад, вскоре после происшествия с экипажем. Мне тогда нездоровилось, и я приняла микстуру, от которой мне стало дурно. Врач потом сказал, что если бы не вовремя случившаяся рвота… не могу поверить, что рассказываю вам такие вещи!
— Хм…
— Вы все ещё не верите?
— Как вам сказать, Ваше Сиятельство. Один случай — случай, два уже интересно, а вот три — система. С вами за достаточно короткий промежуток времени случилось три капец каких… я имею в виду, очень странных происшествия. Либо вам хронически не везёт, либо кто-то очень хочет побывать на ваших похоронах.
— Я могу рассчитывать на вашу помощь?
— Всё зависит от того, на какую помощь вы рассчитываете.
— Но… я хотела бы, чтобы вы охраняли меня в дороге.
— И только?
— Ну, и чтобы защитили в случае необходимости. Я все-таки всего лишь слабая женщина.
— На это вы можете рассчитывать в любом случае. Но, позвольте вас кое о чем спросить.
— Да, конечно.
— Почему вы обратились именно ко мне?
— Это вышло немного случайно. Перед отъездом я встречалась с вашей тетушкой. Услышав, что я тоже отправляюсь в экспедицию, она рекомендовала мне в случае надобности обращаться к вам, характеризуя как человека надежного и решительного. Узнав, что мы с вами путешествуем на одном поезде, я подумала, что это судьба. А когда увидела, как вы и ваш слуга бросились разгребать завалы, старясь спасти несчастных… я поняла, если кто и может помочь мне, так только вы!
— Понятно, а вы случайно не знаете, кто может
— Боюсь, что нет. У моего отца много противников и завистников, но кто из них мог бы решиться на подобное, я не могу даже представить.
— Это осложняет дело.
— Так вы возьметесь?
— При одном условии.
— Я заранее на все согласна…
— Не торопитесь. Если вы хотите чтобы я охранял вас и мадемуазель Штиглиц, вам придется выполнять все мои требования. Только в этом случае, можно рассчитывать на успех.
— Вы, кажется, не совсем уверены в своих силах?
— Увы, сударыня. Нападающий всегда имеет преимущество первого удара. Однако следование совсем не сложным правилам может очень сильно осложнить ему задачу, и тогда он сделает ошибку.
— И что же?
— Ничего. Если я буду рядом, эта ошибка станет для него последней.
— Что же, — задумалась Милютина. — Я понимаю ваши резоны и полностью с ними согласна. Я твердо обещаю, что и я, и все мои спутницы будут выполнять все ваши указания. Этого довольно?
— В общем, да. Осталось решить один вопрос.
— И какой же?
— Денежный, Елизавета Дмитриевна. Охрана — дело не из дешевых. Нам с Фёдором потребуется все время быть рядом с вами. Могут потребоваться дополнительные траты, которые я просто не могу себе позволить. Уж извините.
— Понимаю, — кивнула графиня. — Разумеется, все необходимые расходы по организации путешествия я возьму на себя.
— Отлично. Тогда до завтра.
— Вы уже уходите?
— Увы, да. Нужно кое-что подготовить. Передайте мадемуазель Штиглиц мои извинения.
— Хорошо. Кстати, вы давно её знаете?
— Совсем не знаю. То есть, я видел её пару раз в доме отца и всё.
— И что вы о ней думаете?
— Честно?
— Разумеется!
— Я думаю, что ей совсем не нужно становиться сестрой милосердия и отправляться к черту на рога.
— Неожиданное умозаключение. И отчего же вы так думаете?
— Я был на войне и видел там много такого, что хотел бы забыть. Но я хотя бы воевал. По мне стреляли, я стрелял в ответ. Терял товарищей, был ранен, но и побеждал. А что увидит на войне эта славная девушка, кроме госпиталя, переполненного ранеными и больными? Грязь, кровь, гной, стоны умирающих… зачем ей это?
— Вы отрицаете сострадание к ближнему? Порыв к милосердию? Желание быть полезной?
— Я отрицаю глупость. Ни черта из того что вы сказали, она не испытает, а вот все что перечислил я, хлебнет полной меркой. И зачем? На дворе, вроде бы не сорок первый…
— Что?
— Э… — чертыхнулся про себя Дмитрий, — я имел в виду, что если бы сейчас стоял враг под Москвой, то это было бы правильно. Мужчины идут в бой, а женщины перевязывают их раны.
— Странно, но я, в некотором роде, согласна с вами. Возможно, я ошибаюсь, но Люсии ещё рано узнать эту сторону жизни. Всего доброго, господин Будищев.