Мийол-ученик 2

Нейтак Анатолий Михайлович

— И я рад вас видеть, дядюшка Гортун. Позволь представить: Санхан аун-Лагор, на данный момент всё ещё мой ассистент в гильдии Сарекси… хотя в самом скором времени, на следующей экзаменации, она станет равноправным мне базиларом.

— Очень хорошо! — Неподдельно обрадовался гном. — А в гости ты привёл её, чтобы?..

— Познакомить вас, конечно же. И оформить для неё малое гражданство в вашем славном городе, если, конечно…

— Ни слова более! Ни слова! И совершенно никаких «если»! Совершенно ни-ка-ких! Хотя для порядка надо бы узнать некоторые нюансы.

— Спрашивай.

…когда город остался позади, снова сменившись тёмными, пустынными тоннелями, уже привычно льнущая к боку своего мужчины Санхан спросила:

— Почему ты так доверяешь этому… Гортуну?

— Надо думать, «так» — значит, «больше, чем большинству согильдийцев»?

— …да.

— Он гном.

— И?

— Предсказуемость, милая. Гномы — даже такие хитрованы по душевной склонности, как Гортун Третий из Косиртолута (а Косиртолут, если ты не в курсе — это, если несколько упростить, внешняя разведка гранитовцев) — ведут дела по чётким, стабильным, формализованным правилам. Причём с людьми они ведут их, не полагаясь на всякие там «это любому известно» и «каждый гном должен понимать». Люди — не гномы. Люди — не понимают. Или понимают не всегда. Так что им чётко, полно и порой даже с примерами поясняют, что к чему.

Вздох.

— А вот с людьми такое, увы, не работает. Люди… менее надёжны. Или будешь спорить?

Тут уж Санхан вздохнула, чуть отворачиваясь:

— Нет.

— Тогда к чему вопрос? Тебе-то я доверяю больше, чем гномам.

— Если так, то… ладно, забудь.

— Милая, ты напрашиваешься на уговоры? Это можно, но ты точно хочешь именно этого?

Новый вздох.

— Ничего-то от твоего сигила не скроешь… ладно. Спрошу как есть. Зачем ты сказал ему, что я непраздна?

— Всё тот же вопрос доверия. Для людей такое значит меньше, чем для гномов, поэтому и откровенность в таком вопросе, даже с учётом всех «ты знаешь, что я знаю», действует… сильно. Один из психологических фокусов, действенных вне зависимости от того, насколько открыто идёт игра между разумными. Тем более что мне очень трудно представить ситуацию, в которой Гортун захотел бы и смог злоупотребить таким знанием. Это просто не имеет смысла.

Сопение.

— Ой, милая, ну взгляни ты непредвзято! Ты же не веришь во всякие сглазы и порчи? Ну и вот. Чем это знание может нам повредить? Вот просто — чем?

— Мне это не нравится. Я словно… товар.

— Ну извини. Я надеялся, что ты будешь рада разделить со мной это положение.

— Что?

— А разве не очевидно? Раз уж я работаю с гномами — значит, я для них в некоторой мере действительно товар. Или, лучше сказать, рабочий ресурс. Разумный, конечно, с собственной волей, получающий за свои усилия определённое возмещение — но всё же ресурс. Для Сарекси, кстати, ситуация точно та же: я работаю в гильдии и учусь в ней, принося пользу согильдийцам. Это часть того, что Ригар называет «общественным договором».

Санхан фыркнула.

— Опять ты выворачиваешь всё, как… просто выворачиваешь! Гортун — хитрован? Да если вас рядом поставить, то ты ему ещё фору дашь!

— С тобой я совершенно честен и откровенен.

— Да-да, я чую. Только это всё равно не мешает тебе выворачивать это вот всё. Очень ловко и удобно. Мийол — хи-и-итрый!

Призыватель рассмеялся и подхватил её на руки.

— Да, я хитрый. Я жадный. Я наглый. И я хочу ещё больше лести, милая моя!

— Поставь меня обратно.

— Не-а!

И не поставил. Так до самой яхты и нёс на руках. Для Санхан весь остаток пути прошёл во тьме, едва отодвинутой магическим «светляком», потому что когда они вышли под открытое небо, потемнение уже с полчаса как сменилось ночью.

На следующий день, успев в охотку поплескаться в озерце, Мийол собрал всех троих в кают-компании, после чего выдал небольшую кипу неких выписок.

— Изучаем по очереди, — сказал он, — думаем и делимся выводами.

— Это что?

— Выжимка архивных материалов. Кстати, надо будет потом сверить их с магистратскими записями, там должны быть дубликаты этих данных… и если найдутся расхождения…

— «Этих» — это каких?

— Два типа. Первый — значимые события, связанные с гильдией. С датировками. Второй — статистика по объёмам продукции Сарекси, поставляемой на рынок. Тоже с чёткой хронологией. Всё это совершенно открытые, ни разу не секретные сведения — хотя, конечно, неполные. Сильно удивлюсь, если хотя бы малая часть сделок, заключённых в частном порядке гильдейскими мастерами, нашла отражение в этой вот выжимке. Но те сделки — вопрос отдельный.

— И как надо это всё изучать? — спросила Шак. — Я сосредоточилась на алхимии, насчёт экономики — просто знаю, что такая наука существует…

— Вот алхимию и примени.

— Как?!

— Наука, ученица — очень практичная штука, а математика — особенно. Ты же банальную аппроксимацию Торнайодда знаешь?

— Конечно.

— Ну вот и примени её для анализа колебаний продуктивности Сарекси. А мы с Санхан используем другие численные методы, посложнее.

— Поняла, — глаза алурины сверкнули. — Это как решение одной задачи разными методами. И если решения сходятся… так. Мне потребуется чистая бумага! И стило.

— Мне тоже. И большой абак.

— Держите, милые мои.

Следующие полтора часа тишину в кают-компании яхты нарушали лишь шорох бумаги да стук костяшек абака. Мийол подручными средствами не пользовался, считая в уме (благо что после закалки магоклонами визуализировать абак мог почти так же легко, как нос почесать).

— Посчитала я пока не всё, — сказала Шак, — но кое-какие выводы уже сделала.

— У меня тоже не всё посчитано, но тут и без математики всё ясно.

— Предварительные выводы? Согласен. Ученица, ты первая, раз уж начала.