Младший научный сотрудник 3
Шрифт:
— Может и слезились, — с видимой неохотой согласился он, — но это еще не все…
Но про остальное он не успел дорассказать, так как мы тем временем дошли до кубрика, а тут с порога нас и огорошили.
Огорошивал тот самый пузатый дядька, отказавшийся вступать в терроборону.
— А эту вашу девку, как её…
— Людмилу? — помог ему я.
— Да, Людку — её кореец забрал с собой. Вот только что, минуты две не прошло.
— Давай подробности, — я уселся на свободный табурет и приготовился слушать.
— Какие уж тут подробности — пришел оттуда (он показал на выход ближе к корме), с оружием, приказал нам всем не двигаться…
— Стоп, — остановил я его, — а на каком языке он вам приказывал-то?
— Так на чистом русском, — посмотрел на меня пузатый, как на несмышленыша, — а потом взял Люду за волосы, она ела вот тут за столом, и вытащил ее через ту же дверь.
— Тээээк, — протянул я, — а вот и заложники у нас случились. А американцев, значит, с ним рядом не было?
— Не, никого не было, — помотал головой пузатый.
— А кроме приказа не двигаться, от него ничего не поступало? — задал я следующий вопрос.
— Вроде бы нет… правильно, Валя? — спросил он бабищу с задатками продавщицы из деревенского хозмага.
Валя помотала головой.
— А почему он Валю, например, не забрал?
— Вот этого я не знаю.
— Хорошо… — задумался я, — но мы же вам целых трех охранников оставили, все с оружием — они-то куда глядели?
— А отлучились они все трое куда-то, — пояснил пузатый, — в кубрике ни одного на тот момент не имелось.
— А сейчас они где, эти охранники?
— Так не вернулся пока ни один…
Час от часу не легче, мысленно вздохнул я, теперь вместе с Людой еще и этих раздолбаев искать придется.
Глава 22
Вечерняя Москва
Нина уже стояла у ступенек главной библиотеки страны и внимательно смотрела, как Галина отъезжает от края проспекта Маркса.
— А это кто ещё был? — недовольно спросила она у меня, когда я пересек улицу.
— Ты не поверишь, родная, — взял я её под ручку, — дочка Леонида Ильича.
— Да иди ты со своими шуточками, — вывернула она локоть из моей руки, — раз в жизни можешь что-то серьёзно объяснить.
— Какие шутки, Нинель, — даже слегка обиделся я, — не веришь — на вот тебе доказательство.
И я выудил из кармана визитку… она рассмотрела её со всех сторон, разве что на зуб не попробовала, но кажется поверила и даже не ввернула дежурную фразу о современном состоянии печатного дела на Западе.
— Вот теперь верю, — сказала она с прояснившимся лицом и чмокнула меня в щеку. — Как это ты с ней познакомился?
Я повторно взял её за руку, и мы двинулись по направлению к старому Арбату… нет, сейчас это просто Арбат, потому что никакого нового пока нет, это проспект Калинина.
— Случайно, моя радость, — пояснил я свое знакомство без подробностей, — нас в одно отделение в клинике определили, там и разговорились в очереди.
— Дочка генсека стояла в очереди? — недоверчиво переспросила она.
— Представь… бывает и такое в жизни.
— Да, а как ты в Москве-то оказался? — задала главный вопрос она. — Ты же вроде никуда не собирался ехать.
— Это длинное и сложное объяснение будет, — ответил я, — расскажу попозже, ладно? Поведай лучше, как у тебя там дела с растаможкой.
— Почти закончила — остались мелкие детали, — сообщила она, — столько бюрократии я никогда в жизни не видела… вот ты когда-нибудь заполнял таможенную декларацию?
— Вроде бы нет, — честно признался я и мысленно добавил «только обрабатывал и систематизировал, но это в прошлой жизни», — налоговые декларации заполнял не раз, а таможенные не приходилось.
Но продолжать эту тему ей не захотелось и она быстро перепрыгнула на новую:
— А куда мы идем?
— В ресторан «Прага», дорогуша, — быстро ответил я, — самый лучший во всей Москве, как говорят старожилы.
— Там же никогда мест нет, — сказала она, — ничего у нас не получится.
— Не волнуйся, всё под контролем, — уверенно отвечал я, хотя если честно тоже сомневался в полном успехе своего мероприятия.
Прошли мимо сурового здания Военторга и дома дружбы народов, который в девичестве именовался особняком Морозова, а вот и Арбатская площадь с кинотеатром Художественный на одной стороне и рестораном «Прага» с другой. Я между делом посвятил Нину в историю этого старейшего московского заведения.
— В конце 19 века здесь в здании доходного дома впервые открыли трактир — почему «Прагой» его назвали, тайна, покрытая мраком. Ходили сюда в основном извозчики, стоянка у них на этой вот площади была, и в народе поэтому его прозвали «Брага». А уже в 20 веке за дело взялись серьезные люди, извозчиков прогнали, интерьеры перестроили — и тут появилось очень модное и популярное заведение с десятком разных залов и сотней отдельных кабинетов. Гиляровский подробно про него написал — гурьевская каша и поросенок, запеченный целиком, если помнишь…
— Да, что-то такое читала, — на самом деле припомнила Нина, — а дальше что было?
— Дальше была революция и столовая номер один Моссельпрома… куда Ипполит Матвеич водил обедать Лизу. Потом ещё что-то промежуточное тут квартировало, но уже в 50-е власти решили, что ресторан это именно то, что нужно народу. И вернули зданию изначальную функцию. Ну что, проверим магическое действие визитки генсека?
— Дочки генсека, — на автомате поправила она меня.
— Ну это почти одно и то же, — вздохнул я и обратился к монументальному швейцару в ливрее с галунами, — любезный, мне сказали, что у вас тут отлично кормят.