Младший научный сотрудник
Шрифт:
— Это председатель тебя на понт взял, — подумав, ответил Осип, — восемнадцать мне было, а не восемь, так по возрасту всё тут сходится. А как я в этот батальон попал, интересно?
— Конечно, интересно — рассказывай, — попытался оттянуть развязку я.
Осип открыл рот и откашлялся, но рассказать ничего не успел из-за сильного порыва ветра — нас всех троих просто взяло и повалило на траву и даже немного поволокло в сторону поля.
— Ни хрена себе, — удивился Антон, — что это сейчас было?
— А я знаю? —
Осип встал с травы и решительно шагнул ко мне, а я выставил перед собой бутылку с самогоном за неимением другой защиты… но тут поднялся новый порыв ветра и всё вокруг как будто заплясало в энергичном танце, срывая с деревьев ветки. А ведь это смерч, всплыло у меня из глубин памяти, он же торнадо, он же мезо-ураган… в нашей области что-то такое было в 74 году, сейчас похоже вторая серия пошла.
Воронка смерча тем временем начала закручиваться всё быстрее и быстрее, а мы все трое смотрели на неё, как заворожённые. Первым опомнился я и быстро перекатился к ближайшей берёзе, обняв её ствол возле земли обеими руками. Антон, глядя на меня, сделал то же самое, а вот Осип не успел — воронка с причмокиванием засосала его и унесла в небеса…
— Как Элли с Тотошкой в Изумрудном городе, — непроизвольно вырвалось у меня.
83 год, Камчатка, радио и телевидение
— Президент Соединенных Штатов Рональд Рейган осудил варварскую акцию советских властей, сбивших пассажирский лайнер Корейских авиалиний над Сахалином. В своей речи в Белом доме он назвал СССР «империей зла». Особенное возмущение вызывает тот факт, что среди пассажиров значился сенатор от штата Джорджия Ларри Макдональд… — рассказала нам Немецкая волна из Кёльна.
— Уот зэ фак (что за херня)? — нелицеприятно возмутился сенатор, — я живой, почему меня там похоронили?
— Это ко мне вопрос? — пожал плечами, — я не знаю… надо у Рейгана спросить, кто и почему вас посчитал мёртвым…
— Так… — выпрямился по стойке смирно Макдональд, — мне нужна связь с Америкой… или с Кореей… или хоть с чёртом лысым, но из нашего западного мира. Нау (немедленно)!
— Да понял я всё, понял, — спокойно отвечал я, — сейчас удвоим усилия… а кстати, как там поживает господин Лау, который миллиардер?
— Не знаю, — раздражённо ответил сенатор, — я его не видел с тех пор, как нас из салона вывели.
Я кивнул и вышел за дверь — товарищ из органов стоял там, подпирая белёную лиловой краской стенку.
— Слышали? — спросил я у него.
— Угу, — меланхолично ответил он, — слышал. Надо получить инструкции из центра, а потом уже что-то отвечать этому… Макдональду… он, кстати, никак не связан с хозяином американских закусочных?
— Я уже спрашивал, — отвечал я, — никак не связан, просто однофамилец. Да, и что там с богатеньким китайцем, не знаете? Он ещё в самолёте всё рвался в свой Гонконг.
— Случайно знаю, но тебе не скажу, — ухмыльнулся гэбэшник, — потому что у тебя допуска нет.
— Как нет, — возмутился я, — перед экспедицией на Камчатку выдали мне допуск в первом отделе, не по первой, правда, а по второй форме. К сведениям под грифом «Совсекретно».
— Это не то, — поморщился гражданин, — иди, короче говоря, мальчик, не мешай работать.
И мальчик ушёл, чтоб не мешать работать взрослым серьёзным дядям. Сергей обрадовался, увидев меня:
— Я уж думал, тебя насовсем в ряды госбезопасности замели… а я тут без тебя начал уже, больно тоскливо сидеть и ждать, — и он показал опустошенную на треть бутылку «Русской водки».
— Наливай, — скомандовал я, — себе вдвое меньше… водка-то, кстати, какого завода?
— Щас посмотрю, — и он перевернул бутылку задом наперёд, направив её на ближайшую люстру. — Ты будешь смеяться, но завод называется «Кристалл», город Москва, улица Самокатная, дом 4.
— Далековато сюда водку из Москвы везти, — задумался я, махом выцедив полстакана, — цена вдвое должна вырасти.
— Так она и стоит в буфете червонец вместо наших пять-тридцать.
— Ну это не считается, это ресторанно-буфетная наценка…
— Ты бы лучше рассказал последние новости — долго нам тут ещё сидеть-то? Может есть смысл вернуться в наш Приморск и там переждать?
— Не, в Приморск мы пожалуй возвращаться не станем, — отвечал я, выпив вторые полстакана, — а то самое интересное пропустим.
— О, ещё кто-то к нам прилетел, — ответил Сергей, указывая на садящийся ИЛ-62 в раскраске Аэрофлота, — может они разрулят ситуацию.
ИЛ сел весьма профессионально, с первого раза и без подпрыгиваний на полосе. И буквально через десять минут он уже подруливал к зданию аэровокзала. Никаких рукавов в этом времени, конечно, ещё не было, так что пассажиры начали выходить по обычному трапу и пешком двигаться к накопителю.
— Слушай, — вдруг заметил Сергей, он стоял возле панорамного окна и вглядывался в прилетевших товарищей, — а я кажется знаю вон тех двоих.
— Ну и кто это? — присоединился я к нему, — Алла Пугачёва и Михаил Боярский?
— Не совсем… слева это Бовин, а справа Зорин, они оба ведут какие-то программы по телевизору.
— А и точно, похожи, — сказал я, приглядевшись. — Это что же, сейчас они интервью с пассажирами боинга будут делать что ли?
— Похоже на то, — ответил Сергей и добавил, — по сто грамм осталось, надо прикончить пузырёк.