Младший сын. Князь Даниил Александрович Московский
Шрифт:
Правда, Василий Ярославич прокняжил всего четыре года и скончался в январе 1276 г. [16] Великокняжеский стол перешел в новое поколение Рюриковичей и достался по старшинству сыну Александра Невского Дмитрию. К этому времени Даниил достиг 15-летнего возраста, с которого юноши считались совершеннолетними и полностью годными к военной службе. Возможно, именно с этого времени он стал княжить самостоятельно.
Но полностью взрослым человек признавался в это время только после женитьбы. Князь Даниил Александрович был женат, в браке имел детей, но вплоть до самого последнего времени не было известно не только происхождение его супруги, но даже ее имя. Выяснить имя жены Даниила удалось только в 1995 г., когда С. В. Коневым (1958–2008) был введен в научный оборот уникальный Ростовский соборный синодик.
16
ПСРЛ. Т. XVIII.
Термином синодик обозначают книги, куда записываются имена умерших для поминания в храме или монастыре. Согласно православному учению, молитвы об усопших – это продолжение наших отношений с ближними, которые перешли из временной жизни в жизнь вечную. Однако многие перед смертью не успели сподобиться таинства покаяния и святого причащения, умерли неожиданной или насильственной смертью. Но поскольку скончавшиеся уже не могут сами покаяться, только молитвы за них могут облегчить их загробную участь. Считается, что подобные молитвы особенно действенны в дни, имеющие особое значение для скончавшегося: дни рождения, крещения, упокоения, именин. Синодики прочитывались в церкви во время богослужений.
Историки обратили внимание на синодики еще в XIX в. прежде всего как на источники по генеалогии. Любому исследователю родословцев известны случаи, когда из них нередко выбрасывались целые ветви рода, «захудавшие» к моменту их составления. Причиной этого было характерное для русского Средневековья местничество, когда продвижение по карьерной лестницы зависело от прежних служб предков. В отличие от родословцев, синодики являются источником более достоверным, поскольку никому даже в голову не приходило вычеркивать из них своих предков или вписывать туда мифических родоначальников, что сплошь и рядом видим в родословцах, особенно поздних.
Однако первая попытка изучения синодиков оказалась неудачной. Простые перечни имен, без пояснений, практически ничего не давали исследователям. Известный источниковед Н. П. Лихачев (1862–1936) с горечью должен был констатировать, что синодики «дают материал малопригодный сам по себе» [17] . Академик С. Б. Веселовский (1876–1952), обратившись к изучению московского боярства, также затронул тему синодиков как исторического источника. Он отмечал, что синодики составлялись «по мере дачи вкладов, по родам». Когда синодики от ежедневного использования на службах ветшали и приходили в негодность, их переписывали. При этом «совершалась работа упорядочения и приведения в порядок и систему накопившегося материала». Лица, записанные в разное время, группировались по родам. «Это нарушало хронологию и приводило к частым ошибкам, к ошибочному соединению в роды или разъединению». Помимо ошибок переписчиков анализ синодиков осложняется тем, что «в одних случаях лиц записывали в порядке восходящем, в других в нисходящем, мешали боковые линии, родственников жен и т. п.». В итоге ученый пришел к выводу: «Данные синодиков, взятые сами по себе, в большинстве случаев совершенно непригодны. Но в соединении с родословными материалами, в случае, когда известно родословное древо, они являются очень ценным пополнением и коррективом для родословного материала как источник весьма достоверный… В общем синодики являются очень трудным с точки зрения исследования, но ценным источником, требующим особой осторожности и острой критики» [18] .
17
Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1886. С. 86.
18
Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 26, 27.
На этом фоне Ростовский соборный синодик выделяется своей исключительностью: он указывает не только имена, но и отчества записанных в него лиц, и к тому же составлен по семейным записям более ранним, чем имеющиеся в нашем распоряжении родословцы. Из него впервые узнаем имя жены Даниила Московского, а также неизвестных по другим источникам трех из девяти их сыновей. Читаем:
«Князю Данилу Александровичю Московскому и княгине его Агрепене и сыновомъ его Михаилу, Александру, Борису, Семиону, Василию, Афонасию, Данилу вечная память.
Великому князю Юрию Даниловичю скончавшемуся нужною смертию и княгине его Агафии вечная память.
Великому князю Ивану Даниловичю всея Руси скончавшемуся въ мнишеском чину и княгине его Елене вечная память» [19] .
Итак, жену Даниила звали Агрипиной [20] . Появление этого уникального источника вызвало у историков желание выяснить происхождение супруги Даниила. Московский исследователь А. А. Горский вспомнил известный обычай, когда имена детям нередко даются по именам близких родственников. При этом он указал, что из завещания внука Даниила –
19
Конев С. В. Синодикология. Ч. II. Ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. 1995. № 6. С. 99.
20
Императрица Екатерина II, живо интересовавшаяся прошлым России, являлась автором «Записок, касательно российской истории», составленных в воспитательных целях для ее внуков Александра и Константина. В работе над ними она широко использовала летописи, включая и не дошедшие до нашего времени. Судя по ним, «супруга его [Даниила] была княгиня Мария» (Екатерина II, императрица. Российская история. Записки великой императрицы. М., 2008. С. 652). Но, вероятнее всего, это было ее монашеское имя.
21
ДДГ. № 3. С. 13.
В этой связи историк задал вопрос – известны ли в княжеских семьях той эпохи такие же сочетания имен, как в семье Даниила Московского: Агрипина и Анна. И оно нашлось, правда, в обратной пропорции: Агрипиной звали дочь князя Ростислава Михайловича (сына Михаила Черниговского), обосновавшегося в Венгрии в 1245 г. после поражения в войне с Даниилом Галицким. Подобный выбор был не случаен – женой Ростислава и, соответственно, матерью Агрипины являлась Анна, дочь венгерского короля Белы IV. Он-то и приютил зятя в своих владениях. При этом подобное сочетание имен было единственным у Рюриковичей вплоть до конца XIII в.
Младшей сестрой дочери венгерского короля Анны была Констанция, вышедшая за Льва Даниловича, сына Даниила Романовича Галицкого. И хотя полного перечня детей Льва и Констанции в источниках нет, А. А. Горский предположил, что у Льва могла быть еще одна дочь по имени Агрипина. Именно она, на его взгляд, стала женой Даниила Московского. По его мнению, брак Даниила был заключен в 1282 г.
Но тут перед историком возникли сложности. Лев Данилович приходился двоюродным братом Александру Невскому (их матери были сестрами, дочерями торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удалого). Соответственно, Даниил Московский и возможная дочь Льва Даниловича являлись бы родичами в шестой степени родства, а такие браки запрещались Церковью. Пытаясь обойти это препятствие, А. А. Горский указал на подобный прецедент – дочь Ярослава Тверского, брата Александра Невского, вышла замуж за Юрия Львовича, хотя они также являлись троюродными братом и сестрой, а значит, церковное согласие на их брак было получено. При этом ему пришлось выстроить достаточно сложную конструкцию, предположив, что брак Даниила был заключен в 1282 г. одновременно и в увязке с женитьбой Юрия Львовича на тверской Ярославне.
Однако исследователь не учел того, что большинство историков признают 1281 г. годом рождения старшего сына Даниила Юрия [22] . Справедливости ради отметим, что дата появления Юрия на свет неизвестна. Ее приходится вычислять косвенным путем. Известно, что в 1297 г. Юрий женился в Ростове на дочери князя Константина Борисовича Ростовского [23] . Юноши в средневековой Руси вступали в брак обычно в 15-летнем возрасте. Так, в 1366 г. в пятнадцать с небольшим лет Дмитрий Донской женился на дочери суздальского князя Евдокии [24] . Отсюда вытекает, что Юрий появился на свет в 1281 г.
22
Русский биографический словарь. [Т. 4] (Гааг – Гербель). М., 1914. С. 254–255.
23
ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV в. М., 2004. С. 158.
24
ПСРЛ. Т. XXV. С. 394.
Пытаясь доказать, что Даниил женился в 1282 г., исследователь выдвинул новое предположение: «В этом случае старший сын Даниила Юрий мог родиться не ранее 1283 г. и вступил в брак в 1297 г. максимум в 14 лет, что вполне возможно». Поскольку родство в 6-й степени, имевшее место в обеих парах, требовало церковной санкции, удобнее ее было просить для двух браков сразу. При этом он указал, что аналогичный случай – два матримониальных союза между троюродными братьями и сестрами, заключенных в одно время и в одном семействе (Рюрика Ростиславича), – имел место столетием ранее – в 1183 г. [25]
25
Горский А.А. О династических связях первых московских князей // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2018. № 4 (74). С. 42–51.