Мне – 65
Шрифт:
Правда, есть еще сообщения по Интернету, это там вылавливаю о новых чипах, о нанотрубках, о стволовых клетках – именно то, что, по моему мнению, люди должны бы узнавать по первым каналам телевидения, где идут бесконечные дискуссии с привлечением членов правительства: хорошо ли заниматься оральным сексом сразу после анального, или же сперва лучше все-таки оральным, а потом анальным?
Третий удар: еще через десяток лет после пластиковых пакетов – одноразовые шприцы. Непросто выбрасывать уже не пакеты, ладно, эти выбрасываем, правда, приспособили надевать на мусорное ведро и выбрасывать затем
И вот теперь наше сознание подготовлено ко всему. Даже если придется выбрасывать автомобили, мебель, компьютеры – выбросим. Ведь отбросили же не только вещи – что вещи? – но и такие понятия и моральные принципы, на которых держался мир тысячи лет?
В романе «Огнепоклонники», изданном в 1977 году, я впервые использовал в качестве персонажей своих друзей по работе. Как я уже писал выше, взял всю бригаду целиком и, что уж совсем неслыханно! – даже не изменил их имена и фамилии.
Но хулиганская выходка удалась, во всяком случая нам, участникам, пришлась по нраву, а то, что липовые творцы в местном отделении Союза Писателей морщились и ужасались нарушению литературных норм и канонов, – по фигу.
И вот когда пришла идея «Скифов», я не колебался по поводу персонажей. Правда, предупредил в Корчме, что хотел бы сделать, и заручился согласием каждого, таким образом в качестве главных героев появились активные корчмовцы Константин Крылов, Егор Холмогоров и многие-многие другие. Они хороши уже тем, что у каждого свой узнаваемый характер, даже своя внешность, своя манера речи.
Правда, в предисловии написал честно, что дикую идею романа придумал я сам.
Такой же трюк повторил с романом «Имаго», где героями выступают корчмовцы нового поколения: к этому времени Крылов, Холмогоров и другие уже основали свои сайты и ведут свою работу над усовершенствованием рода человеческого. А вот новое поколение у меня с автоматами и гранатометами в руках борется за воцарение новой идеи, что разом осчастливит мир и приведет его к всеобщему миру и благоденствию.
Да и в других моих романах встречаются узнаваемые корчмовцы. Не все, конечно, а наиболее характерные и яркие из них, начиная с «Зубов настежь» и заканчивая «Имортистом». Но если в «Скифах» они так и остались под никами, то в остальных уже с реальными именами и фамилиями.
В школе часто читали о нашем великом путешественнике Миклухо-Маклае, который открыл в южных морях острова с дикими папуасами и высадился там, один, прихватив с собой только револьвер и винтовку. Когда проснулся, был окружен дикарями с копьями. И как он уживался с людоедами, которые считали его богом, после того, как он продемонстрировал им силу огнестрельного оружия. И как он доказывал в научных кругах, что папуасы – тоже люди, и что волосы у них растут не пучками, а как у людей, и все остальное у них, как у людей, и что нет высших и низших рас…
И вот теперь эти папуасы выпускают компьютеры последнего поколения, мы закупаем у них также жидкокристаллические экраны, чипы, телевизоры и самую навороченную технику, которую сами производить не в состоянии. Мы, наследники Миклухо-Маклая.
Сегодня прочел высказывания одного автора о глупости и ничтожности романов «Скифы», «Имаго», «Имортист». И довольно аргументированное обоснование, почему глупо, почему плохо, почему все не так.
Я спорить не стал, почему спорить и о чем спорить? У этого автора все правильно, все ровно, никаких проколов. Он пишет, как и все стадо: о войнах магов, о сражениях некромантов с чародеями, чародеев с волшебниками, союзов эльфов и гномов против сил Тьмы, о наследниках престола и войнах за наследство. И, конечно же, как герой сопровождает принцессу из пункта А в пункт Б, спасая, защищая и побивая, попутно обеспечивая победу Светлых Богов над Темными.
Ну что сказать? У него действительно все аргументировано, все вычищено, все вылизано. Нет проколов и ухабов, читатель идет не просто по проторенной тропе, а плавно скользит по бархатному полотну шоссе, где ни одной выемки, ямочки, где все известно наперед, все истерто до блеска.
И как с таким разговаривать на равных?
Каждый ищет то, что хочет.
Со мной читатель идет в новые миры, с ним – в старые, проверенные. Я не хочу сказать, что всем ходить надо именно в мои, но это и не значит, что нужно ездить только по одной и той же старой дороге до бесконечности. Хотя, конечно, чтобы выглядеть русским интеллигентом, то так, конечно, безопаснее.
Эдэм дас зайне.
Нельзя сравнивать книги для разных групп. Понятно же, что у «Троих» или «Княжьего пира» читателей больше, чем у «Имаго» или «Имортиста». И понятно же, что в любой момент я могу сесть и написать, к примеру, «Возвращение Томаса» или «Передышка в Барбусе-2». И тираж у этих простеньких книг будет побольше, чем у Странных Романов. Но пацанва скажет, что вот наконец-то Никитин стал снова писать лучше.
Однако же книги, подобные «Троим», пишут и другие, хоть и послабее:-), а вот подобные странным романам не пишет никто. Никто! Всего лишь потому, что такие вещи писать невероятно сложнее.
Я пишу потому, что всегда беру задачки потруднее. Но время от времени решаю и задачки параллельные. К примеру, когда в форумах высказали и поддержали идею, что о любви могут писать только до тридцати лет, потом уже все, не смогут, я выдал трилогию о Придоне, Иггельде и Черныше.
Умолкли:-)
Смешно читать простенькие вещи недалеких авторов, когда отчаянно выдают желаемое за черт-те что, в романах, когда бессмертный бог или бессмертный король эльфов бросает на фиг свое бессмертие, чтобы стать… простым человеком. Этих вещей всегда были стада, да и сейчас непуганые идиоты выдают их больше, чем селедка мечет икры.
Когда в «Троих» я вывел героев в современный мир, а потом повел дальше в будущее, абсолютное большинство читающих возмутилось, не приняло: дайте нам все те же сладкие грезы о прошлом, которое нам понятно, которое потому не пугает, а мы будем читать, чувствуя полное превосходство над ситуацией…
Но я упорно гнул свое, уводя тройку героев все дальше, во Вселенную, в пугающее будущее. Объединял в одной саге и фэнтези о сказочном прошлом и жесткую сайнс фикшн о неизбежном будущем. Это, конечно, читающих шокировало, никто не отваживается на такие эксперименты, однако писатель обязан экспериментировать, чтобы не оставаться на уровне пишущих в каком-нибудь восемнадцатом или там диком двадцатом веке.