Мне – 65
Шрифт:
Мир забывчив. Даже люди моего поколения хоть смотрят штатовские фильмы, хоть сами ставят о ковбоях или временах Второй мировой, но нигде ни слова о ногах на столе. А ведь тогда это было нормой. Сел за стол, ноги забрасываешь на столешницу.
Во Франции, к примеру, постоянно возникали скандалы, конфликты и драки, когда официанты отказывались обслуживать американских солдат и офицеров в кафе и ресторанах, потому что те по своей привычке забрасывали ноги на стол. Американцы же обижались, мол, за что их так третируют, будто они не освобождение Франции принесли, а захватили ее, как гитлеровцы. Ведь их президент забрасывает ноги на стол, все правительство. А если, скажем, двенадцать директоров крупнейшей кампании собираются на совет, то на столе покоится двенадцать пар ног!
Но вот сейчас этого нет ни в одном фильме. Более того, в те времена даже президенты и генералы не были так вымыты всеми шампунями, как ныне скачущие по всем экранам белозубые лихие, но очень бедные ковбои.
Из Интернета уходят писатели. Я имею в виду, ведущие писатели покидают форумы. Прошла первая волна, когда каждый обзаводился сайтом, где, кроме новостной странички и библиотечки, обязательно присутствовал форум, а то и чат. Можно было общаться с читателями, не прибегая к достаточно редким встречам. Ибо, как бы часто их ни проводили, все равно форум по оперативности не обойти: там общение постоянное, непрерывное.
Но вскоре минусы такого общения начали не просто сказываться, но и перевесили плюсы. Поясню на своем примере, хотя у меня один из старейших сайтов вообще, и я пока что не ушел, пока что в Сети, и, более того, под своим именем. Но это пока что…
Я уже говорил в одной из книг… или это было в Корчме?.. что в старое доброе время профессора общались в основном с профессорами, если не считать общением разговор с извозчиком, музыканты с музыкантами, а грузчики с грузчиками. При таком скудном общении, понятно, есть и минусы, но возьмите другую крайность: общение в Интернете. Понятно же, что здесь, как и в жизни, та же пропорция: на одного умного – сто тысяч идиотов. Ну, ладно, это грубо, убедили, но пусть будет «людей, нестандартно мыслящих». И когда известный человек появляется на форуме, все эти «умные по-своему» считают своим долгом с ним поспорить. Изрекая что-нибудь… ну, вы знаете, что изрекают, видели, читали их перлы. А там вообще перл на перле, мудрость так и прет. Все спешат поспорить, поучить, отечески указать на ошибки, похлопать по плечу, ткнуть носом в ляпы, снова поучить, как надо… ну, вы знаете, как извозчики учили Менделеева делать опыты в химии.
И вот то один из слонов уходит со всех форумов, то другой, третий вообще закрывает на своем сайте даже гестбук… фамилий не называю, сами знаете, и к этим вскоре присоединяются и другие, как только достигают определенного уровня профессорства. Это пока сами щенки, которым погрызть бы кого, такое общение на сайтах – самое то.
А жаль…
Но с другой стороны – ничего не сделать. Каждый щенок уверен, что он – самый умный и уже все знающий, именно он может спорить на равных с любым академиком, политиком, писателем, философом, ученым, а те должны выслушивать весь его бред и обязательно отвечать подробно и аргументированно.
Наибольшее зло – ники. Даже в разговоре с извозчиком видишь его лицо, знаешь, с кем говоришь, что и на извозчика налагает определенный стиль поведения, а вот на сайте, где любой из ваших знакомых может укрыться под ничего не значащим ником и преследовать вас в свое удовольствие, – полное раздолье для тех, кто расписывает стены в подъездах, бьет стекла на троллейбусных остановках, срезает телефонные трубки.
И – в конце концов автору, который утолил первый голод непосредственного общения, это осточертевает. Предваряя возражение, скажу сразу: регистрация не помогает. Так легче, правда, отсеивать малолетних хулиганов, но ники остаются никами, и вы не видите, с кем общаетесь на самом деле.
Вот такой печальный итог восьмилетнего пребывания на своем сайте и на форуме «Корчма».
В очередной раз настойчиво спрашивают, почему не иду на выступления перед читателями. Почему не даю интервью. Почему нет моих фото в газетах и журналах. Уже поговаривают черт-те о чем, вплоть до того, что меня возят в инвалидном кресле до туалета, за меня пишет целый отряд негров, короче, каждый соображает в меру своей… развитости.
Если раньше, как я рассказал выше, выступления были основным кормом писателей, советских писателей, то сейчас, напомню, выступают ради пиара. Мы о нем слышали как о паблик рилейшен, потом именовали сокращенно – PR, а теперь слово «пиар» прочно вошло в быт и означает, что если назойливо не лезешь во все дыры с напоминаниями о себе, таком вот талантливом и необычном, если не привлекаешь к себе внимание скандальными интервью или хоть чем-нибудь, ну хоть чем-нибудь! – то о вас и знать не будут.
Брехня, конечно. У лжи ноги короткие, и мы видим, как уже сошли с дистанции те ребятки, что устраивали вокруг себя шумихи. Да и вообще, выступления – не для умных людей, к которым я, понятно, причисляю себя, такого вот в белом и белых перьях. Если бы писал детективы, тогда – понятно, есть с кем поговорить в аудитории и наобщаться всласть с родственными душами, но когда пишешь умные книги – это я снова хвалю себя, можете вцепляться, – то даже не с кем переброситься парой слов. Ну вот собралось на встречу с писателем, скажем, сто человек, но при пропорции один умный – это я о вас, кто читает эту книгу! – на сто или больше баранов, я должен общаться в основном с баранами. А все бараны любят поговорить и любят не просто поспрашивать, а именно поучить писать, подсказать, что у меня неверно, и как надо сделать верно. Скучно и противно, господа. И даже если это в самом деле даст прибавку на десяток читателей, то испортит настроение на пару дней, в результате я недосчитаюсь пары страниц неплохой книги. Может быть даже – замечательной.
Сегодня все телеканалы, газеты прочие средства информации, в том числе, конечно же, Интернет, с прискорбием сообщили о смерти одного политического обозревателя, видного такого пропагандиста-ленинца, совсем недавно убедительно доказывавшего нам преимущества социалистического строя над капиталистическим и убеждавшего нас в скором построении коммунизма. Он писал речи для Брежнева и Андропова, а когда была объявлена перестройка, в тот же день начал доказывать преимущества рынка, так же убедительно показывал преимущества развития общества на пути, по которому идет Запад. То есть вчера доказывал, что победа коммунизма неизбежна и он вот-вот наступит, а с сегодняшнего дня… все наоборот. Это тогда и называлось «перестроился».
Знаю, сейчас какое-нибудь мурло, что ежедневно пережевывает кости Гитлеру, Сталину, Высоцкому и другим умершим, важно изречет, что о мертвых, мол, надо или хорошо, или ничего, потому об этом умершем надо помалкивать, но я же сказал выше, что писатели, если они действительно писатели, – особые люди и не могут молчать, даже зная, что за каждое слово придется расплачиваться.
В наше преподлое время именно эти вот, «перестроившиеся», и стали героями. Быстро сориентировавшись, тут же поспешно захватили хлебные места: кто приватизировал заводы и комбинаты, а кто стал политиком-рыночником. Я уже писал на примере Кравчука, который был пламенным большевиком-ленинцем, яростным борцом против украинского национализма, а после объявления «перестройки» в один день стал ярым националистом. Так же точно и другие ловкие ребята, в один миг сменив знамена, захватили места у рулей, рычагов кормушек и повели корабль в противоположную сторону.
И болезненным укором для них те, кто в то жестокое время не доказывал преимущества социалистического образа жизни, а шел в лагеря за свои убеждения. О тех людях стараются забыть, о них не вспоминают, и когда они умирают… конечно же, в нищете!.. никто не упомянет по телевидению, не напишет в газете, таких не замечают даже в вездесущем Интернете.
Вообще честные и принципиальные люди для нас постоянный укор, от них отворачиваемся, стараемся таких не видеть, не помнить. Все-таки подлое мы племя. И долго нам еще выдавливать из себя дерьмо.