Мне тебя заказали
Шрифт:
Путь его лежал в Чертаново.
…Лариса была сегодня особенно очаровательна. Она стояла в дверях в ослепительном голубом платье, слишком коротком для её двадцати восьми лет. Зато это платье давало возможность полюбоваться её стройными длинными ногами в чёрных колготках. На ногах были темно-синие туфли на высоченном каблуке. Лариса благоухала французскими духами, на лице — фирменная косметика.
— Семь! — произнёс Михаил с порога.
— Мало, — сузила глаза Лариса.
— Не покажется, — поправил её
— Тогда… — хлопнула она дверью, — выпьем за это… Раздевайся, дорогой…
Михаил снял дублёнку и сапожки, прошёл в комнату.
Посередине комнаты был накрыт шикарный стол. Накануне он дал ей денег на угощение, предчувствуя праздник. В том, что он состоится, не было никаких сомнений. Все было предопределено заранее. Даже семь, а не десять лет, к которым приговорили Кондратьева. Зачем раздражать публику слишком строгим приговором? Все равно ему не досидеть до конца срока. Алексей Кондратьев, перебежавший дорогу Гнедому, был обречён…
Лариса сама открыла бутылку шампанского и стрельнула в потолок пробкой. Разлила по бокалам.
— За успех! — провозгласила она. — Так им… — прибавила тихо.
— Тебе-то все это зачем? — спросил Михаил, выпив до дна свой бокал.
— Ненавижу, Мишенька, эту тихоню… И мать ненавижу, которая моего замечательного крутого папашу Владика променяла на этого правильного во всех отношениях инженера Федьку Костина. И всегда мне пеняла моим отцом, мол, в него пошла… Порой и выражения не выбирала, такое мне, девчонке, говорила… А Инночку всегда в пример ставила — умница, отличница, комсомолочка, не то что ты, беспутная..
— А ты была беспутная? — усмехнулся Михаил.
— А как же? — блудливо улыбнулась Лариса и села к нему на колени. — Я всегда была беспутная и немножечко блядовитая… Потому что умела радоваться жизни… А теперь радуюсь вместе с моим золотым Мишенькой, моим директором казино, моим крутым кавалером… Как хорошо, что ты пришёл к ней именно в тот момент, когда мы там пировали. Недостойна она такого мужчины, как ты… Ещё хотела ребёнком привязать, зараза… Ты у меня сам ребёночек ещё, тебя надо нежить и лелеять…
И стала теребить ему пальцами известное место. Михаил возбудился от её ласки и потащил её в постель. Между занятиями любовью они пили шампанское и лопали угощения, приготовленные Ларисой.
— Какой ты мужчина! — восхищалась она. — Разве тебя сравнить с моим бывшим муженьком, это же рохля, живой труп… Единственное достоинство — двухкомнатная квартира, которой он поделился со мной. А то бы так и жила с этими Костиными, вот уж тоска-то, врагу не пожелаешь… Такие правильные, такие мудрые, смотреть противно…
— А что, от Кондратьева-то небось тоже возбудилась? — ревниво спросил Михаил. — Когда очаровывала его? То-то ты так радуешься тому, что его посадили…
— Да
— Это точно, — помрачнел от какой-то внезапно возникшей мысли Михаил и закурил сигарету.
За окном начинало темнеть. Был мрачный, ветреный ноябрь. И Михаилу от чего-то неведомого, непонятного, висевшего в воздухе, стало очень страшно…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
САМОЕ СЛАДКОЕ — ЭТО МЕСТЬ
Глава 1
— Не знаю, Виталий Владимирович, — нахмурился Михаил Лычкин. — Мне кажется, вы просто не выполняете данного мне слова. В нашем с вами договоре ясно сказано, что вы мне сдаёте дом к десятому июля 1995 года. Сегодня двадцать четвёртое, и как вы полагаете — можем мы въезжать в этот дом или нет? Ну честно скажите — можно в нем жить немедленно, сегодня?
Бригадир строителей Виталий Трошкин отвёл глаза в сторону и стал топтаться на месте.
— Так как же, Виталий Владимирович? — буравил его глазами Михаил. — Ответьте мне на простой вопрос, можно жить в этом доме? Можем мы завтра ввезти сюда мебель и жить?
— Нет, конечно, Михаил Гаврилович, — откаш-лявшись, пробормотал Трошкин. — Жить пока никак нельзя…
— И из этого следует что?
— Из этого следует то, что надо ускорить темпы внутренней отделки, Михаил Гаврилович, — попытался улыбнуться Трошкин.
— Из этого следует то, что вы мне должны компенсировать невыполнение заказа в срок. Вот что из этого следует, дорогой мой Виталий Владимирович. То есть я вам заплачу меньше той суммы, о которой мы договаривались.
— Но вы же были за границей, в Париже, и мы никак не думали, что вы приедете так рано, — пытался возражать Трошкин.
— Да это моё дело, где мне быть, в Париже или в Анадыре. А ваше дело — сдать мне дом под ключ к десятому июля сего года, — стал раздражаться Лычкин. — То есть вы опоздали уже на две недели. А ещё работы невпроворот…
— Михаил Гаврилович, пойдите навстречу, учтите трудности, о которых я вам говорил. Меня самого так подвели с материалами. Вы же хотите, чтобы ваша вилла была из самых изысканных материалов, которые порой ещё трудно найти в России. Мы заказали черепицу в Германии — и вот она, на вашей крыше! — гордо произнёс Трошкин. — Наилучшие сорта вагонки для отделки сауны тоже здесь, и подвесные потолки, и кафель для бассейна — все уже здесь. Все заказано в лучших, как говорится, домах, и дайте нам ещё месяц времени. Первого сентября вы будете праздновать новоселье, я вам клянусь, Михаил Гаврилович!