Мнемозина
Шрифт:
— У меня загранпаспорта нет, — пробубнил Соколов-младший. — Отец отобрал его давным-давно.
— Мир не ограничивается заграничными странами. Вы вполне можете отдохнуть в родной стране. Внутренний паспорт же у вас остался, верно? Я это знаю, потому что предъявлял его в суде. Езжайте в Крым, смените номер телефона и ни о чем не беспокойтесь.
— Я не могу, — жалобно произнес Игорь. — Я никогда не ездил один даже в соседний город. Я… боюсь. Отец прав, я ничего не умею. Я уже три дня ем одни бич-пакеты и шаурму.
— Вам все равно надо начинать жить без его опеки, — твердо сказал я. — Самое
Игорь помолчал, а потом выдохнул со слабым намеком на улыбку:
— Хорошо бы. Я люблю море. Когда мама была жива, мы ездили туда каждый год.
— Вот и чудесно, — подытожил я. — Собирайте чемодан, я заеду за вами утром. И не слушайте отца, вам будет хорошо и без него. Познакомитесь на пляже с новыми людьми, может, даже девушку заведете.
— Девушку, — мечтательно повторил Игорь, и на этот раз его тон мне не понравился. Было в нем нечто нездоровое. Я решил сбить его с грешных мыслей и торопливо спросил:
— Игорь, скажите, вы не были знакомы с Глебом Макаровым?
— С Глебкой? Почему не был? Я и сейчас с ним знаком, — уточнил Игорь и вдруг испугался: — А что? С ним что-то случилось?
— Нет, ничего, просто мне нужно с ним поговорить, а я не знаю, где его искать. А его девушку вы знаете?
— Алиску-то?
— Нет, Ксению.
— Почему Ксению? — удивился Игорь. — Он вроде с Алиской дружил. Во всяком случае, мне ее так представил. Но я могу что-то путать. Мы с Глебкой сильно не общались, сами понимаете, мне отец не разрешал всякие там веселья. А Глеб любит тусить. Мы случайно с ним встретились, они как раз ехали куда-то в клуб.
— Как давно вы их видели? — небрежно спросил я.
— Ну… Еще до больницы, — смущенно признался Игорь. — До того, как папахен решил, что у меня шарики за ролики заехали. Значит, месяца четыре назад. Но я правда, не помню, я же на таблетках сидел, может, ее как-то по-другому звали, Может, даже Ксения. Я просто помню, что ляпнул тогда, мол, Алиса в Стране Чудес. Хотя это могло присниться. Я тогда много… часто спал и не особо понимал, что сплю. Но если вы ищете Глеба, то спросите у родителей, он часто у них. Только я не знаю, где они живут.
— Игорь, я вам сейчас сброшу фото, а вы мне скажете, эту девушку вы видели с Глебом или нет, — сказал я. — Не отходите от телефона.
Мне пришлось отключиться, чтобы сделать снимок прямо с монитора, на котором Глеба обнимали сразу две девушки, и отправить его Игорю через мессенджер. Спустя мгновение он перезвонил.
— Ну да, это она, — сказал Игорь. — Алиска. Или Ксения… Простите, я не помню, как ее звали, но сейчас… когда фото увидел, почему-то кажется, что все-таки Алиса.
— Игорь, на фото две девушки. Которую из них вы видели с Макаровым?
— Та, что справа, — ответил Игорь без малейшего колебания, а затем уже более осторожно добавил: — А что?
— Спасибо, вы мне очень помогли, — ответил я и торопливо добавил: — Кстати, не забудьте крем от загара. В Сочи сейчас настоящее пекло.
— У меня нет крема от загара, — мрачно оповестил Игорь.
— Я куплю, — пообещал я. — Если надо, куплю даже панамку. Не переживайте. Все будет отлично.
Упоминание о панамке было лишним. Мне показалось, что Соколов-младший обиделся, но мне сейчас было не до обид инфанта, чуть не лишенного наследства. Я впился взглядом в фото, чувствуя, как под кожей иголочками пробежали азартные мураши.
Справа от Глеба стояла не Ксения.
10/1
Рокотов не подвел. Детализация счетов Ксении, а также ее звонков, оказалась у меня по первому требованию. Получив пухлый конверт, в котором, помимо расшифровок за последние полгода был солидный аванс, я уехал домой, где, завалившись на диван, начал разбираться в расходах погибшей девушки.
Два раза в месяц Ксения получала щедрый пай от отца. На эти деньги, по моему мнению, могла бы весьма комфортно существовать семья из четырех человек примерно полгода. Легкость, с которой Ксения получала деньги и легкость, с которой она их спускала, раздражала. В списках значились магазины, салоны красоты, рестораны и кафе. Избалованная мажорка ни в чем себе не отказывала. Бегло пробежав взглядом длинный список, я потер усталые глаза, вооружился маркером, и принялся вычеркивать расходы, не вызывающие у меня никакого интереса. Сомнений оставалось немало, зачастую в списках не значилось наименование вещи, на которую потратилась Ксения, но кое-что привлекло внимание.
Прежде всего визит в магазин бытовой техники. Сумма, которую там заплатила Ксения позволила мне предположить, что девушка купила продукцию «яблочного» гиганта, и совершенно случайно я знал, сколько стоит там новенький макбук. На всякий случай я зашел на сайт магазина и сверил сумму в чеке и цены на компьютеры. Цена на макбук определенной модели совпадала до копеечки, однако компьютера в доме не оказалось. Удивительное совпадение, но ноутбук Глеба Макарова вышел из строя примерно в это же время. Для кого Ксения купила макбук? Для себя или для Глеба, в квартире которого оказался простенький корейский компьютер, которого просто не должно быть у парня из обеспеченной семьи.
Кроме того, последние три месяца Ксения снимала с карточки наличные, причем довольно крупную сумму, почти все, что ей перечислял Рокотов, после чего около полумесяца, до очередного вливания на счет, жила довольно скромно, крупных покупок не делала, по барам не ходила. Я поглядел на фото Ксении, что стояло на столе, прислоненное к пепельнице.
— Что же ты такое покупала? Да еще кэшем? — спросил я. Изображение девушки мне не ответило.
Первое, что приходило в голову, версия с наркотиками, но результаты вскрытия мои предположения опровергали. Ксения не употребляла ничего, крепче травки, и даже если бы закупила ее на все деньги, потраченные налом, ей просто некуда было бы девать эту скирду. Разве что она сама ею приторговывала. Куда более вероятной виделась версия с шантажом. Девочка натворила дел, несколько месяцев послушно платила, а затем отказалась, или аппетиты шантажиста выросли настолько, что она не смогла себе это позволить. А после отказа ее выбросили из окна.