Модель событий
Шрифт:
— Может, и знаем, — хитро ответил самый опытный художник, — Но на слово же никто не верит. Все сначала требуют эскиз. А потом говорят — отлично! Просто гениально! Только вот тут сделайте попроще. Здесь цвета поменяйте. Тут не надо зауми. И обязательно нарисуйте поверх всего кошечек и девочек!
— Да не надо эскизов. Просто покажите, что вы вообще рисуете.
Посмотрев работы художников, Джордж заявил, что если он и потребует от них эскизы — то только для того, чтобы припрятать лет на десять в своём сейфе, а потом продать с аукциона за бешеные деньги.
—
— Ну да. Только скажите мне, сколько это будет стоить.
— Без эскизов и за деньги? — уточнил он. — А в чём подвох?
— Если хотите, лично вы рисуйте эскизы. Десять штук в масштабе один к одному. И работайте бесплатно. Без отдыха, выходных и перекуров. А с остальными мы договоримся отдельно, — устало ответил Джордж.
И тут все поняли, что он не шутит.
В доме, гостеприимно приютившем у себя маленького и неопытного Хозяина Места, жила девочка Катя, которая очень любила свою квартиру, и чудесный вид из окна, и лестницу со щербатыми ступеньками и высокими перилами. Не так давно её любовь даже спасла весь дом от сноса. К счастью, об этом не знал никто, кроме Константина Петровича. Иначе соседи целыми днями судачили бы о том, что Катька-то, слыхали, своим заветным желанием дом спасла. А вот напрасно сделала, потому что нам хорошую квартиру в Озерках давали вместо этой, а тут и водопровод барахлит, и отопление на ладан дышит, и вообще непонятно, как доживём до этого хвалёного капремонта.
О том, что Джордж теперь — Хозяин Места тоже, впрочем, знал только шутник Эрикссон. Иначе жильцы дома шептались бы по-другому: вы слышали, что у нас в подвале опять кафе будет? Нет? Сходите-сходите. Там хозяин со странностями. Да. Говорят — Хозяин Места. Не знаю, что это такое. Какой-то хозяин какого-то места. Клад, наверное, закопал и помалкивает где. Да какой у него клад, что за наивность! Хозяин Места на ихнем жаргоне означает — пахан. Обыкновенный бандит.
Однажды, когда художники самозабвенно раскрашивали стены, а обыкновенный бандит, пристроившись в углу, нарезал им бутерброды и варил кофе на газовой горелке, в подвал спустилась та самая девочка Катя. Ну, интересно же — что это в её доме затеяли, а ей не доложили?
Когда она вошла, Джордж колдовал над туркой, вспоминая уроки Майи-Кайзы и надеясь приготовить что-то невероятное. Потому что невозможно оставаться обычным человеком, когда вокруг царит творческое безумие: сразу как-то хочется тоже если не в пляс пуститься, так хотя бы сотворить какой-нибудь крохотный, пускай и недолговечный, шедевр.
— Фея-кофея! — восхищённо сказала Катя.
— Что-что? — повернулся к ней Джордж.
— Ой. Я думала, ты — тётя, — смутилась Катя. — А почему ты не рисуешь?
— Не умею.
— И поэтому тебя заставили готовить?
— Кто ж меня может заставить! Я тут самый главный. А ещё мне иногда позволяют подтаскивать краски и мыть кисти, но сейчас все кисти в порядке, и красок тоже нужное количество.
— По-моему, ты не самый главный, — недоверчиво покачала головой Катя и ушла.
— Слушай,
— Название? — задумчиво повторил Джордж. — А давайте пусть будет «Фея-кофея»? Нормально вообще звучит?
— Самое то, — уверенно кивнул художник, — мы примерно так и думали.
Даже в налоговой инспекции это название не вызвало возражений. «ООО „ФЕЯ-КОФЕЯ“» — значилось в документах.
Через неделю «Фея-кофея» открылась. Джордж был вне себя от счастья: он не просто руководил, он был везде одновременно, а ещё находил время на то, чтобы постоять за барной стойкой и приготовить посетителям что-нибудь особенное.
Однажды, разобравшись с основными делами, он самозабвенно колдовал над туркой: нужно было приготовить сладчайший, но не приторный нектар для грустной барышни, — как вдруг раздался резкий и неприятный голос:
— Ну, понятно. Кофе двадцати родов, и одно заветренное пирожное на закуску. Куда ты меня притащила?
— Мама, давай уйдём, если тебе здесь не нравится.
— Мне здесь нравится. Но мне не нравится, как тут кормят. Ты посмотри на этот доисторический бутерброд! А этот артефакт эпохи палеолита как бы салат у них, понимаешь?
— Мама, пожалуйста!
— Можете приготовить лучше? — не глядя на посетительницу, поинтересовался Джордж, осторожно передавая грустной барышне чашу горячего пряного напитка.
— Конечно, могу, иначе бы я помалкивала!
— Мама, прекрати, или я уйду.
Джордж взглянул на мать и дочь. Они, видимо, решили поговорить в спокойной обстановке. Сюда часто приходят именно за этим: люди ведь чувствуют, что на территории, принадлежащей Хозяину Места, они находятся под его защитой.
— А не могли бы вы, например, с завтрашнего дня выйти на работу и готовить так, как вы умеете? — из озорства поинтересовался Джордж.
Не то, чтобы он хотел разозлить эту дамочку. Конечно, было бы забавно посмотреть, как она подпрыгнет до потолка, а потом прочитает ему гневную отповедь. Но дамочка прыгать не стала и гневаться тоже не соизволила, а вместо этого проговорила с сожалением:
— Если бы ты, мальчик, решал кадровые вопросы, тебя бы тут не поставили.
— А если именно я решаю такие вопросы — и сам себя сюда поставил? — ухмыльнулся Джордж.
Дама окинула его оценивающим взглядом:
— Вот сомневаюсь я что-то. Но если именно ты их решаешь, то именно я с завтрашнего дня выхожу на работу поваром. Хоть забесплатно.
— Мама, он же тебя сейчас на слове поймает! — воскликнула дочка.
Джордж пригляделся: кажется, он уже видел эту девушку раньше. Маша Белогорская (эта встреча случилось задолго до того, как она уехала в Париж) перехватила его взгляд и закатила глаза, давая понять, что теперь он от её матушки так просто не отделается. Бывшего владельца ресторана «Квартира Самурая», одноклассника прекрасного вампира Дмитрия Олеговича, она конечно же не узнала.