Мое безрассудное сердце
Шрифт:
Декер задумался. Мог ли он ошибиться в значении этой сцены? На самом ли деле Рейчел была готова предложить ему себя? Где она научилась, что от мужчин нужно ожидать именно этого? Большие глаза, маленькое овальное личико, изящная фигурка — все это придавало ей полудетский вид. То, что она не говорила, только усиливало это впечатление.
— Сколько тебе лет, Рейчел? — спокойно спросил он. — Пятнадцать? Шестнадцать?
Декер поднял руки и принялся считать на пальцах, указывая при этом на нее. Рейчел могла и не знать своего возраста, но когда он добрался до семнадцати и был уже готов отказаться от своей попытки, девушка его остановила. Но
— Я передумал, — сказал он и, внимательно глядя на нее, опять указал жестом на постель.
Она моргнула. На ее лице мелькнуло что-то похожее на разочарование, но тут же исчезло — девушка подчинилась неизбежному. Она опять начала задирать юбку, обнажая ноги. Одновременно с этим она чуть не упала на спину.
Декер поднял руку:
— Стой! Прости меня, Боже, но я должен был убедиться, что не ошибся.
Она действительно предлагала ему себя, неохотно, по приказанию хозяина. Неужели такое уже было в этом доме? У Джонны работают только двое мужчин. Кучер и садовник. В их обязанности также входит помощь по дому и дела, которые не по силам женской прислуге и миссис Девис. Мужчины в доме появляются редко. Кажется, за исключением разносчиков, постоянно доставляющих продукты, самый частый гость — Джек Куинси.
Декер никогда не поверил бы, что старый моряк может, прикрывшись авторитетом, которым он пользуется в доме Джонны, приставать к служанкам. Декер провел пальцами по волосам. Он чувствовал на себе взгляд Рейчел. Теперь она забеспокоилась, испугавшись, что опять не угодила ему. Он понятия не имел, что нужно сказать, чтобы ее успокоить.
Декер вздохнул.
— Занимайся своим делом, — сказал он наконец, — а я займусь своим. — Он пошел к двери, потом обернулся. — Мне бы хотелось, чтобы ты никому не рассказывала, что знаешь меня. Можешь ты мне обещать это?
Рейчел все еще сидела на краю кровати, упершись каблучками в деревянный каркас. Обхватив руками колени, она медленно раскачивалась и молча глядела на Декера настороженным взглядом.
— Обещай же, Рейчел. Это важно. — Он ждал; наконец девушка слегка кивнула. — Спасибо. — Он вышел.
Рейчел продолжала раскачиваться, пока дверь за ним не закрылась, и не поднялась с кровати, пока не услышала звук его шагов внизу, в холле. Она смотрела, как он идет по дорожке на улицу, и постепенно ее сердце забилось в обычном ритме. Он не взглянул на окно, чтобы проверить, не смотрит ли она ему вслед, и девушка порадовалась этому. Ей не хотелось, чтобы он думал о ней, и, вспоминая прошлое, она жалела, что он был к ней так добр. Он заслуживал лучшего, чем сцена, которую она разыграла перед ним, и чем предательство, которым она еще услужит ему. Все они заслуживали лучшего.
Кучер Джонны ждал Декера, когда тот добрался до складов.
— Все в порядке? — спросил Декер.
Мистер Полинг поднялся со стула, прислоненного к стене.
— В порядке, если не считать мисс Рем… Я имею в виду миссис Торн. Ей не понравилось, что вы велели присматривать за ней.
Декера это не удивило.
— Я не хотел, чтобы вы ей сообщали об этом. Вы с экипажем могли бы просто держаться поблизости.
— Я так и делал, — сказал мистер Полинг. Он приподнял шляпу, задумчиво поскреб затылок, потом водрузил шляпу на место. — Несколько раз объехал вокруг складов, прошелся туда-сюда по верфи — недалеко, между прочим, только для того, чтобы мое присутствие не было очевидным…
— Очевидно, оно оказалось таковым.
Мистер
— Наверное. Она, может, увидела меня из окна. А потом просто заманила меня сюда. Предложила войти и усадила вот здесь. Я и сел. Она, кажется, была этим страх как довольна!
Декер предположил, что за этим кроется одно — свои самые резкие упреки Джонна припасла для него.
— Хорошо, мистер Полинг. Привезите ее ровно в шесть, и чтобы никаких посторонних поездок, если я ее не сопровождаю.
Старый кучер чуть не отдал ему честь, выходя из помещения складов, и Декер с трудом спрятал довольную улыбку.
Склонившись над столом, Джонна изучала чертеж, покрывавший большую часть стола. Пресс-папье придерживало один загибающийся угол, на остальных лежали две книги и стояла фарфоровая чашка. Слегка наклонившись, Джонна стояла, опираясь всей тяжестью на одну ногу. Эта поза была единственно удобная: подвернутая лодыжка все еще беспокоила ее.
Все внимание Джонны было устремлено на ту часть чертежа, что находилась прямо перед ней. Брови ее были сведены, рот крепко сжат. Она оторвалась от своего занятия, когда Декер заслонил свет, падающий из окна, и на чертеж легла тень. Выражение ее лица ничуть не изменилось.
— Полагаю, ты сможешь как-то объяснить свои поступки, — сказала она.
— По-видимому, ты имеешь в виду мистера Полинга? Я встретился с ним внизу.
— Я усадила его там именно с этой целью. — Она опять склонила голову, рассматривая чертеж. — Ты мне загораживаешь свет.
— Прошу прощения. — Он отступил в сторону и постучал пальцем по чертежу. — Это переделки, которые ты задумала на «Охотнице»?
— Нет. Я рассматриваю чертеж одного старого клипера. — Она мельком взглянула на Декера. — И я считаю, что не могу просто так оставить твое самоуправство с моим кучером. Я жду объяснения. Хотелось бы услышать что-нибудь хорошее.
Чувствуя себя совершенно свободно, Декер опустился на стул, стоящий перед письменным столом. В его усмешке не было и намека на вину.
— А тебе известно, что у тебя в уголке рта ямочка?
Джонна сжала губы еще крепче. От этого ямочка стала еще заметнее.
— Ваши объяснения, — сказала она, не поднимая на мужа глаз.
— Тебе это известно, — сказал он, не обращая внимания на слова. Он наклонил голову, чтобы получше рассмотреть эту ямочку. — Она просто сводит меня с ума, появляясь всякий раз, когда твоя особа выражает страшное неодобрение. — Он качнулся на стуле, стараясь удержаться на задних ножках, и продолжал рассматривать жену. — Вот как теперь. Эта ямочка вызывает у меня желание поцеловать тебя.
Джонна вздернула подбородок. Она попыталась метнуть в Декера осуждающий, язвительный взгляд, но это было трудно сделать: ее лицо вспыхнуло жарким румянцем.
— Мне хотелось, чтобы ты был серьезен, — проговорила она.
— А я очень серьезен.
— Ах, ну хорошо! — Она с досадой вздохнула. Затем выпрямилась, обогнула стол и остановилась перед Декером. Он поставил стул на четыре ножки, и Джонна уселась мужу на колени. Она обвила его руками и поцеловала в губы.
В тот миг, когда его удивление растаяло и он хотел ответить на ее поцелуй, она отодвинулась и взглянула на него, выгнув бровь. Он выглядел уже не таким раздражающе-веселым, и Джонна довольно усмехнулась. Беспечная и самодовольная усмешка Декера исчезла. Она еще раз бегло поцеловала его, встала с его колен и вернулась к своему рабочему месту. Теперь их разделял стол.