Моё чужое имя
Шрифт:
Мы с Таней снова переглянулись, а девица, вздохнув, продолжила:
— А я наутро приезжаю – никого нет, а Альмирка лежит… — Альбина всхлипнула и рукавом начала вытирать вовремя набежавшую слезу. – Я скорую ей вызвала – сказали, передозировка.
Альбина напрягла память и вспомнила все, что ее сестра рассказывала про своего парня. Рассказывала она не так уж много, но кое-что нам с Таней показалось любопытным: парень очень интересовался соседкой Альмиры – Софьей Павловной Патровой. Алька еще смеялась – не обнести ли он дачу патровскую собрался.
Да-м… странно, что Альмира вообще
Когда Таня потянула меня к выходу, девица растерялась:
— А вы меня никуда не повезете разве?
Я даже ничего ей не ответил, просто отпер дверь и вышел на воздух. Заодно впустил тинэйджера, уже окоченевшего в своих джинсах на голое тело. Везти ее в отделение – а значит, давать показания, а потом еще участвовать в деле в качестве свидетеля и ввязываться в их ментовские дела у меня не было никакого желания. Девка смирная, права Танька – никуда она не дернется, а там и Макс с бригадой приедет – вот пусть и оформляет ее по всем правилам.
Обратно ехали молча. Таня снова о чем—то сама с собой спорила, но уже мысленно – увлеченно смотрела в пространство через стекло «Бэхи». Таня вообще, как я успел заметить, особо разговорчивой не была, да и в обществе не очень—то нуждалась. А мне вот было действительно скучно.
— Тань, — позвал я, — ты в самом деле что—то придумала насчет Севухина, или это был предлог поэксплуатировать нас с «Бэхой»?
Таня улыбнулась:
— Придумала. Твоему Севухину в первую очередь нужно было найти себе жилье, так? В гостиницу он заселяться не стал бы – там паспорт требуют, а он в бегах. Значит, он жилье снял! Причем снял не официально через контору, ведь там тоже паспорт спрашивают, да и времени много уходит. Так что у нег только два способа получить жилье: или у бабушек, что прямо на вокзальной площади стоят с табличками… но я думаю, ты эту версию уже отработал… Отработал? – Она вопросительно заглянула мне в глаза.
Я кивнул, не отрываясь от дороги. Честно говоря, условно отработал: бабушки у вокзала, едва заметив человека с удостоверением, задающего всякие вопросы – моментально с этой площади испарились. Ну не полицию же на них натравливать, в самом деле…
— Ну а второй способ, — продолжала Таня, — просто воспользовался газетными объявлениями о сдаче квартир. И я знаю, как нам отыскать эту нужную квартиру.
— Вполне возможно, что в городе у него все-таки есть какие—то друзья—приятели, и он живет у них, — возразил я.
— Попробовать стоит, — перебила меня Таня, — сейчас мне в библиотеку нужно, а завтра у меня первая смена. Ты меня после работы встречай, и будем звонить.
Я даже не знал, что ответить. Смысл в Таниных словах был. Ничего оригинального она, конечно, не придумала – способ простой, но действенный. Я бы и сам до этого додумался. Кстати, а почему не додумался? Ну да… потому что едва ли не с первого дня командировки мой мозг только и был занят только тем, как бы поближе познакомиться с Таней.
Внезапно я даже разозлился на нее:
—
— В смысле?
— В смысле Севухина, Каравчука и Нуйкова вместе взятых. Зачем тебе это нужно?
Таня пожала плечами, словно впервые задалась этим вопросом:
— Раз уж я взялась подкидывать Максиму версии, а версии с треском провалились – теперь мне нужно реабилитироваться. Не люблю быть проигрывать. Ну и, потом, это же действительно интересно – хорошо отвлекает от собственных проблем.
Я хмыкнул:
— Да-да я помню – от полиции прячешься, — пошутил я и улыбнулся Тане. – Это действительно проблема. Только логика у тебя странная: если уж от полиции скрываться, то с лейтенантом Фединым ты ежедневно обедать не должна. И в отдел к нему заглядывать нужно пореже.
— А ты не слышал такое мнение, что врага нужно знать в лицо и не упускать из виду? – серьезно спросила Таня.
— Мудро, — согласился я, все еще будучи уверенным, что она шутит – с серьезным лицом, но с издевкой в глазах. – Может все-таки, изменишь своим принципам и один раз пообедаешь со мной? Без Федина.
— Обедать мне сегодня не придется – мне же в библиотеку пора. Так что… — Таня драматично вздохнула, — никак.
— Да? Ну, мне вообще—то тоже в прокуратуру забежать надо: Ваганов сегодня два раза на трубку звонил… может они Севухина моего нашли.
— Ты в Следственный комитет? – обрадовалась Таня. – Может, тогда забежишь к Максиму расскажешь, что мы сегодня разузнали… Только ради бога – Ваганову про Спасский даже не заикайся: он меня, похоже, главной преступницей считает. Вчера допрашивал – миллион вопросов задавал, как будто поймать меня на чем-то хочет…
Она усмехнулась и отвернулась к окну. «Лови—лови, все равно не поймаешь», — такой был подтекст.
— Нет уж, Тань, насчет этого Спасского разговаривай с Фединым сама – это вообще не моя была идея.
— Ну, Леш! – возмутилась Татьяна. – Обеих Даминовых нужно как можно быстрее под протокол допросить – они же главные свидетели! Одной передозировку устроить пытались, она вообще чудом жива осталась; а про вторую, если узнают, тоже могут попытаться убрать!
— В том-то и дело! – возразил я. — Пока она сидит тихо в своем Спасском, убирать ее никто не станет – никому она не страшна. А сунется в полицию – и… найдут эту Альбину в лесочке у Московского шоссе.
Снова замолчали. Я шкурой чувствовал возмущенный взгляд изумрудных Таниных глаз, но добавлять что-то не считал нужным. Таня, наверное, большая идеалистка, а я в системе поработал и знаю, что свидетель Альбина следователю Ваганову нужна только до тех пор, пока не подпишет протокол со своими показаниями. Так что – между нами – если Альбина в это самое время пакует чемоданы, то она большая умница.
Татьяна, правда, оставалась при своем мнении. Я припарковал «Бэху» около РУВД и поднялся к Ваганову, а Таня, забыв про свою библиотеку, побежала к Федину. Долго я у Юрки не сидел – ему нужно было опять бежать по делам, так что мы перекинулись парой фраз, и я вернулся на стоянку. И здесь несколько минут наблюдал любопытнейший разговор Тани и Федина: