Моё чужое имя
Шрифт:
— Только разговаривать с ней буду я!
— Разговаривай, — повела плечом Таня.
Я осмотрелся. Внутренний интерьер был создан в стиле минимализма: из мебели только два матраса на полу и примус. Еще, правда, был широкий подоконник, судя по бутылкам на нем, служивший столом. Пахло в доме сыростью, водкой и еще чем-то сладковатым, кажется анашой. На одном из матрасов-то и спала девушка – по-видимому, Алька, с которой я вызвался разговаривать. Что ж, будем надеться, что соображает она
Таня, пока я неловко оглядывался, уже начала шарить по подоконнику. Увидела женскую сумку, и, не осторожничая, высыпала содержимое прямо на пол. Из кучки женского барахла она выудила паспорт и, хмыкнув, раскрыла документ:
— Даминова Альбина Арслановна, — прочитала она, — сестра нашей Али, что ли?
— Фотография ее?
Таня взглянула на документ, потом, щурясь – в лицо спящей красавицы:
— Да вроде похожа… по паспортным фотографиям себя—то не узнаешь. Ты с ней поговорить собирался, может, хоть разбудишь для начала? – И снова начала шарить в сумке.
Первым делом я запер на щеколду входную дверь – тинэйджеру—призывнику здесь делать нечего, потом подошел к матрасу и присел на корточки. Девица начала просыпаться – и слава богу, потому что, как ее будить, я не представлял.
— Ты кто? – хрипло поинтересовалась она, кутаясь в вязаную кофту – в доме было довольно холодно.
— Я Леша, — объяснил я. — Ты – Альбина, вспоминаешь? А теперь вспоминай, когда ты в последний раз видела здесь Сашу Нуйкова.
Девица кое-что начала понимать, потому что в ее покрасневших глазах появилось что—то затравленное и вместе с тем агрессивное:
— Какого еще Нуйкова?
— Александра Нуйкова! – я повысил голос и добавил «ментовских» резких ноток – к ним девица наверняка привыкла. — Весь поселок подтвердит, что он здесь, у твоей сестрицы был восемнадцатого марта. Так что дуру не валяй!
— Врут, начальник! Ей-богу, врут! – Альбина смотрела на меня честными глазами, приложила руки к груди и даже готова была перекреститься, несмотря на свое явно мусульманское вероисповедание. – Альмирку-сестру… ее ж здесь все ненавидят… вот и наговаривают!
— А про что наговаривают-то? Я ее пока ни в чем не обвинял.
— Смотри-ка, что я нашла! – звонко воскликнула Таня и протянула на обозрение мне, а заодно и девице полиэтиленовый пакетик с россыпью маленьких белых свертков внутри.
В звенящей тишине я развернул один из свертков, и на ладонь мне высыпался белый, похожий на соду порошок. Мило… это даже не анаша.
— Кокаин, что ли? – спросила Таня, внимательно наблюдающая за моими действиями.
— Да нет, похоже, героин. Запах специфический…
— А почему белый? Героин обычно серо-зеленый… я по телевизору видела! – оправдалась она на мой
— Хорошего качества, потому что… — я поднес ладонь к лицу девицы на матрасе и громыхнул: — Значит, наговаривают! А пакетик-то на «пятерик» запросто тянет! И я тебе его обеспечу – будь уверена!
— Подожди… — неожиданно меня остановила Таня, положила руку мне на плечо и начала уговаривать: — Да наверняка же это не ее наркотики – девчонка нормальная, неужели не видно? Это же не твоя наркота, да, Альбина? Покажи-ка руки.
Девица с готовностью задрала растянутые рукава своей кофты. Кожа действительно была чистая, наркотой девочка не баловалась.
— Не мое это, начальник… Ну правда не мое!
— А чье?
— Альмиркино! Правда, Альмиркино…
— А почему в твоей сумке?
— Так продать хотела… Альмирке—то уже не нужно.
Мы с Таней переглянулись. Девица явно с наркотой дела никогда не имела: каждый порядочный наркоман знает, что за хранение наркотиков ему в худшем случае погрозят пальцем, а вот за попытку продажи могут и посадить.
— Так это действительно сестры твоей порошок или ей принес его кто?
— Да не знаю я! Алька вообще-то не кололась вроде…
Таня присела рядом с ней на корточки и заговорила, как с близкой подругой:
— А парень у твоей сестры был? Высокий такой, черноволосый?
— Ну, был какой-то, она с ним недели две назад познакомилась. Ему вроде как жить негде было, вот и ночевал у Альки. Не знаю, как его зовут – я его ни разу не видела: перед тем, как он должен был приехать, Алька всех из дома выпроваживала.
— И восемнадцатого он должен был приехать? В пятницу? – Восемнадцатого был убит Каравчук.
— В пятницу?.. – задумалась девица. – Нет, в пятницу я у нее ночевала – никого Алька не ждала.
— А если подумать? – с нажимом спросил я.
— Не было его в пятницу! – перешла на визг Альбина.
Зачем она валяет дурака, я понять не мог. Хотел уже спросить еще жестче, но Таня, вдруг сжала мое плечо, и я сдержался, промолчал.
— А в понедельник двадцать первого он здесь был? – спросила Таня.
— Вот в понедельник был! — с готовностью закивала ей Альбина. – По крайней мере, должен был приехать. Я утром была здесь, Альмирка при мне с ним по телефону говорила. И он не один должен был приехать, а с приятелем.
— Откуда знаешь про приятеля? – поинтересовался я.
— Так я слышала, как Алька ему по телефону говорит, мол, раз вы вдвоем приедете, может мне сестру здесь оставить – меня в смысле.
— А он что ответил?
— Ну, Алька же меня выставила. Значит, не развлекаться они сюда поехали, — сделала вполне логичный вывод Альбина.