Моё чужое имя
Шрифт:
Как будто для равновесия с сегодняшней энергичной Женей, Кира, напротив, была напряжена и неразговорчива. В каждой ее брошенной фразе угадывалась попытку расспросить о сестре. Намеки же, что у Жени нет желания об этом говорить, не замечались.
— Я искала вчера свидетельство о смерти – и не нашла, — поддалась, наконец Женя. – Что это может значить?
Ей показалось, что Кирюша была немного разочарована. Может быть, она ждала услышать что—то более сенсационное?
— Скорее всего, это означает лишь то, что свидетельство Салтыков держит в другом месте. В квартире твоей матери, например. Ведь у него есть
— Да, есть…
Женя сразу растерялась – почему ей самой не пришел в голову такое простое объяснение? Кира, наверное, это заметила, потому ее голос чуть потеплел, и она поспешила добавить:
— Зря я вчера про свидетельство сказала. Менты вообще, и твой Сережа в частности такие ушлые, что запросто это дело могут провернуть вовсе без опознаний. Я вчера у мужа уточнила – он говорит, это вполне возможно. А из-за меня ты теперь думаешь, что раз свидетельства нет, то Катя не погибла…
Женька робко кивнула – она действительно теперь так думала. Мысль, что Катя жива, казалась шокирующей, но вполне вероятной.
— В самом деле, что мне показали в том морге? Чью-то руку и рыжие волосы – сейчас я уже даже не уверена, что оттенок рыжины был тот же, что у сестры. Лица я не видела! Гроб во время похорон был закрыт. Муж все это время был, конечно, мрачнее обычного, а эмоции он проявлять вообще не умеет, но… Я же знаю, чем для него была Катя. А он вел себя так, словно вообще ничего из ряда вон выходящего не произошло. И – главное – Сережа не сказал маме Катиной смерти. Мало того, он сделал все возможное, чтобы и я этого не сделала. А почему? У мамы больное сердце и такая новость ее доконала бы. Но это не просто трусость – у Сережи есть голова на плечах, он понимает, что через пару дней мама вернется – и что он ей скажет? Забыли вам сказать, мы тут без вас вашу дочку похоронили? Нет, конечно! Это было бы еще хуже. Вывод?
— Наверняка есть какое—то разумное объяснение, — осторожно добавила Кира.
— Сергей знает, что Катька жива и здорова, поэтому не стал зря травмировать маму!
Грустно усмехнувшись, она подумала, что это знание не помешало ему травмировать ее, Женю. Почему он не сказал ей? Не доверяет? Считает настолько никчемной что боится, что она их выдаст?
Тут Женя вздрогнула: а что если Сергей удерживает сестру где-то не по ее воле?.. Странно, но сейчас и эта мысль казалась вполне вероятной – не шокировала. Если он сумел разыграть спектакль с Катиными похоронами, то уж точно мог бы скрыть от Женьки, что он какой-нибудь маньяк, или извращенец, или псих…
Сквозь пелену собственных, почти сумасшедших мыслей, Женя снова услышала голос Киры:
— Женя, ты не боишься, что придумаешь себе что-то, обнадежишь себя – а потом лишний раз убедишься окончательно, что твоя сестра погибла?
Услышав ее, Женя вернулась в реальность. О чем она думает? Что человек, за которым она замужем, и которого знает с детства – маньяк? Чушь какая-то. Но и выдумать ситуацию, при которой понадобилось бы «делать» Катю мертвой, она, как ни силилась, не могла.
Катя погибла, а Сергей лишь пытается уберечь ее от лишних переживаний – вот и все.
— Мне нужно найти свидетельство о смерти, — твердо сказала Женя, поднимаясь из-за столика. – Ключи у меня с собой – сейчас поеду домой к маме.
Кира на мгновение задумалась, но тоже решительно поднялась.
— Я тебя подвезу.
* * *
Мама по-прежнему жила в квартире на Соколе, где прошло Женино детство, и где по соседству до сих пор жили
Попав домой – четырнадцать лет из своих двадцати девяти Женя называла эту квартиру домом – она снова была окутана знакомыми запахами и звуками. Как истинная мамина дочка Женя жила с родителями до самого замужества. Это Катька спала и видела, как бы поскорей от родителей смыться – подальше от их контроля, а Женю вполне устраивали нестрогие мамины запреты не гулять позже одиннадцати и необходимость представлять родителям каждого своего молодого человека. Она и позже девяти-то редко где задерживалась, а молодые люди… одно название. Какие могут быть молодые люди, если она могла представить рядом с собой только Сережу Салтыкова? Так что запреты родительские Жене не мешали, а несколько консервативные мамины нравоучения за вечерней чашкой чая Женя считала милыми и сейчас даже скучала по ним.
…Перебрав все возможные папки с документами в родительской квартире и не найдя никакого свидетельства, Женя достала из шкафа свои любимые чайные чашки – с синими фазанами и золотым ободком – и с удовольствием заварила чай.
От Киры помощи было немного – подруга без дела слонялась по родительской квартире и, наверное, жалела, что вызвалась помочь. Даже за чаем она была не очень разговорчива, а Женя робко и несмело возвращалась к мыслям о том, что если все же Катя жива, то где она может быть? Мест Женя сходу придумала массу: у Сергея ведь есть так называемые «кукушки» — явочные квартиры, он об этом ей как-то рассказывал. В идеале оперативники там должны проводить встречи с агентами или использовать в прочих служебных целях. Но Сергей сам же обронил однажды, что на таких квартирах опера часто встречаются с любовницами, пьют водку после работы – в общем, используют как угодно, но только не по назначению. Так что мешало ему поселить в такой квартире Катю?
Эту идею Женя и высказала вслух.
— А ты знаешь адреса этих явочных квартир? – поинтересовалась скептически Кира.
— Нет, — призналась Женя, — не знаю. И как их можно вычислить, ума не приложу.
Еще несколько часов Женя ходила из комнаты в комнату по родительской квартире – то протирая пыль, то приводя в порядок вещи, то поливая цветы – и перебрала какие только можно варианты того, куда Сергей мог увезти Катьку. У нее даже голова разболелась. В какой-то момент появилась спасительная идея обратиться к частному детективу: она даже нашла в газете пару объявлений, но… струсила по ним звонить. А что, если она поднимет шум с детективами, а те выяснят что, а Катя погибла при пожаре – Сергей точно решит, что она сошла с ума. Нет, нужно самой сначала убедиться…
— Не советую тебе особенно надеяться на явочные квартиры. – Кира, наверное, уже не могла смотреть на маявшуюся Женьку. Она уже и не пыталась делать вид, что помогает, а, уютно устроившись в кресле, читала журнал. — Если твоей сестре действительно нужно, чтобы ее считали погибшей, то она наверняка уехала из города. В Москве ее может кто—нибудь да узнать.
— Из города… — еще больше расстроилась Женька. Но вдруг подняла на Киру взгляд и, рассеянно, но с воодушевлением заговорила. – Кирюша, ты гений… У мужа тетка живет в Подмосковье, в Старогорске. Это километров сто от Москвы. Как думаешь, Сережа мог ее туда увезти?