Мое непослушное сердце
Шрифт:
Лили растянулась на шезлонге, лениво прислушиваясь к перезвону колеблемых ветром колокольчиков, развешанных на иудином дереве, которое росло рядом с патио. Она любила ветряные колокольчики, но Крейг их ненавидел и не позволял вешать в саду.
— Лили закрыла глаза, радуясь, что постояльцы пансиона редко заходят в это уединенное местечко за домом.
Она наконец перестала спрашивать себя, сколько еще пробудет здесь. Догадается сама, когда настанет пора уезжать. А сегодня было так весело! Когда она ступила на
— Скрываешься от почитателей?
Лили растерянно распахнула глаза, и сердце куда-то провалилось, когда перед ней появился мужчина, о котором она слишком много думала последнее время. Волосы его прилипли ко лбу, измятые шорты цвета хаки и голубая футболка пропотели. Как и она, он еще не переоделся после матча.
Она взглянула в его темные глаза и едва не ахнула от того, что увидела в них.
— Отдыхаю после стольких волнений.
Он опустился на сиденье соседнего стула красного дерева.
— Для девушки ты здорово играешь в софтбол.
— Да и ты неплохой игрок… для неженки-художника.
Лайам широко зевнул.
— Кого это ты именуешь неженкой?
Лили едва сдержала улыбку. Она чересчур часто улыбалась в присутствии Лайама и этим, должно быть, его поощряла. Каждое утро она твердила себе, что останется в комнате до его ухода, и каждое утро спускалась вниз. До сих невозможно поверить, на что она отважилась!
Словно он и в самом деле околдовал ее, а его стеклянная мастерская на миг стала частью иного мира. Но теперь она снова вернулась к реальности.
Кроме того, ее раздражало, что он способен веселиться без нее. Если не шутил с Молли, значит, флиртовал с Фэб Кэйлбоу или дразнил детей. Подумать только — они ничуть не боятся этого ворчливого, угрюмого типа! Это вызывало еще большую досаду;
— Иди умойся и переоденься, — велел он. — Я сделаю то же самое, а потом повезу тебя ужинать.
— Спасибо, но я не голодна.
Лайам устало вздохнул и откинул голову на спинку стула.
— Значит, по-прежнему стоишь на своем? Намерена послать к черту все, что между нами было? Не желаешь дать нам ни единого шанса?
Лили спустила ноги на землю и выпрямилась.
— Лайам, пойми, то, что случилось, — всего лишь временное помрачение. Я долго была одинокой, вот и поддалась глупому порыву.
— Влияние времени и обстоятельств, верно?
— Да.
— И на моем месте мог быть любой мужчина?
Ей хотелось ответить утвердительно, но язык не слушался.
— Нет, не любой. Ты, если захочешь, способен быть чертовски неотразимым.
— Как и миллионы мужчин. И все-таки ты понимаешь: между нами что-то происходит, но слишком труслива, чтобы признать это.
— А зачем? Я и без того вижу, что именно притягивает меня к тебе. Старая привычка.
— Ты это о чем?
Лили нервно, повертела кольцо.
— Видишь ли, это не впервые. Настоящий мужчина. Мачо.
Жеребец, вожак стада. Властный, решительный принц, который берет на себя все заботы Золушки. Мужчины, подобные тебе, всегда были моей фатальной слабостью. Но теперь я не нищая девчонка-подросток, которая нуждается в могучем покровителе.
— Слава Богу. Терпеть не могу подростков. И я слишком большой эгоист, чтобы заботиться о ком-то.
— Ты намеренно искажаешь смысл моих слов.
— Потому что ты начинаешь мне надоедать.
Она не позволит ему сбить ее с толку, особенно еще и потому, что именно такова цель этого грубияна.
— Лайам, я слишком стара и опытна, чтобы дважды совершить одну и ту же ошибку. Да, меня влечет к тебе. Меня всю жизнь тянуло к агрессивным мужчинам, хотя в их характере — втаптывать в грязь женщин, которым они небезразличны.
— Подумать только, а я был уверен, что на сегодня ты исчерпала репертуар глупостей. Оказывается, нет.
— Послушай только, что ты несешь! Не желаешь говорить на эту тему — так и скажи, но ты намеренно унижаешь меня, чтобы заставить замолчать.
— Жаль, ничего не выходит.
— Я-то думала, что наконец помудрела, но, очевидно, это не так. — Лили поднялась. — Так вот, Лайам, когда-то я имела несчастье влюбиться в человека, старавшегося всегда настоять на своем, но больше такое не повторится. Я любила мужа, но. Бог видит, иногда ненавидела куда сильнее. — Она зябко обхватила себя руками, пораженная, что осмелилась открыть ему тайну, которую скрывала даже от самой себя.
— Он, возможно, заслужил это. Судя по твоим словам, он настоящий сукин сын!
— И удивительно был похож на тебя.
— А вот в этом я сильно сомневаюсь.
— Сомневаешься? — взорвалась Лили, ткнув рукой в иудино дерево. — Он не позволял мне даже купить ветряные колокольчики! Я так их люблю! А он не разрешал мне повесить их в собственном саду!
— И был совершенно прав. Эти штуки действуют на нервы!
Желудок Лили свело судорогой.
— Вот видишь! Влюбиться в тебя — все равно что снова связаться с Крейгом!
— Какая чушь!
— Через месяц после его смерти я повесила колокольчики под окном спальни.
— Под окном нашей спальни ничего подобного не будет!
— У нас нет никакой спальни. Но появись она, я повесила бы все, что хочу!
— Даже если бы я настоятельно попросил тебя не делать этого?
Лили в отчаянии воздела руки к небу:
— Разве дело в колокольчиках? Я просто привожу пример.
— Ну нет, так легко ты не отделаешься. В конце концов, именно ты затронула эту тему. — Теперь вскочил он. — Я сказал, что терпеть не могу чертовы штуки, а ты твердишь, что все равно повесишь их. Я правильно тебя понял?