Мое обретение полюса
Шрифт:
Долгое время после того, как мы стартовали из Свартенвога, наши тени, по моим наблюдениям, не сокращались заметно и не становились ярче. Однако эскимосы извлекали из этих теней неисчерпаемые темы для разговоров. Они предсказывали штормы, местонахождение добычи, как по книге, читали события, происходившие у них дома. Вдали от земли, от самих ее признаков, пробираясь вместе с собственной тенью по безнадежно голой пустыне, я тоже проявил острый интерес к тем голубоватым пятнам на снегу, которые отбрасывали наши тела. В полдень они были гораздо резче очерченными, короче, чем в иные часы, темными, спокойного голубого цвета. В это время суток атмосфера свободна от густых кристаллов, все они покоятся на паковом льду. Когда же солнце погружается за горизонт, самые интенсивные пурпурные лучи не проникают сквозь морозную дымку. Задолго до захода, даже в ясные дни, солнце терялось в низкой облачности из взвешенных в воздухе игольчатых кристаллов.
После того как мы прошли 88-ю параллель, было замечено значительное изменение наших теней. Ночная тень удлинилась, дневная тень по сравнению с первой стала короче. Эскимосы видели в этом нечто необъяснимое. Яркий голубой оттенок тени сменился на постоянный пурпурный, а четкие очертания уступили место размытым.
Теперь же, когда мы оказались на полюсе, разницы в длине теней не наблюдалось, так же как в цвете и четкости контуров днем и ночью. «Что это означает?» — спрашивали эскимосы. Они пытливо посматривали на меня, ища объяснений, однако мой запас эскимосских слов был недостаточно обширен для того, чтобы дать им истинно научное объяснение, а кроме того, мой мозг, отравленный усталостью, был слишком неповоротлив для того, чтобы подобрать нужные слова.
Полуночные и полуденные тени стали одинаковыми. Солнце описывало окружность над горизонтом, и глаз не обнаруживал разницы в его высоте над поверхностью льда, будь то днем или ночью. В течение всех 24 часов в сутки не замечалось заметного подъема или опускания солнца. Теперь длина тени в полдень отражала высоту солнца над горизонтом — около 12°. То же самое наблюдалось в 6 часов вечера, в полночь и в 6 часов утра.
Фотографии снежного домика и наших персон, отснятые тогда же и проявленные годом позже, показывают одинаковую длину теней. Компас указывал на юг. Падения температуры ночью не наблюдалось. Давайте же в порядке дискуссии допустим, что все наши инструментальные наблюдения были неправильны. Однако на полюсе сложилось положение вещей, в которое я верил и продолжаю верить, — человеческий глаз (без помощи инструментов) в любой час суток замечает солнце на одинаковой высоте и днем и ночью. Только на земной оси возможно подобное.
Вокруг нас не было земли, не было ни одной точки с определенными координатами. Не было абсолютно ничего, что бы позволяло сориентироваться или определить расстояние.
На полюсе все находится в движении. Море дышит, взламывая ледяной покров, который в свою очередь приводится в движение ветром. Пак, подчиняясь напору воздушных масс, постоянно дрейфует в направлении морских течений. Даже солнце, единственное четко определимое пятно в этом беспокойном подвижном море, где все, на чем бы вы ни остановили взгляд, хотя и кажется неподвижным, на самом деле движется подобно кораблю в море, — даже оно быстро перемещается по золотому обручу, невысоко подвешенному над бесконечными полями пурпурных кристаллов. И этот обруч для глаза, не замечающего никаких перемен, не приподнимается и не опускается — он остается неподвижной тропой солнца. Лишь инструментальные наблюдения день за днем обнаруживают едва приметные спиралеобразные траектории светила и колебания его высоты.
Хотя я измерял длину наших теней и во время переходов на север, на полюсе я наблюдал за тенями с такой же тщательностью, с какой проводил измерения высоты солнца секстаном. Серия наблюдений над тенями была проделана 22 апреля, после того как Этукишук и я оставили Авела охранять наш первоначальный лагерь на полюсе. Мы вытоптали в снегу небольшую окружность, Этукишук встал в центре этой окружности. В полночь в снегу была прорезана первая линия до конца его тени, где я вырубил глубокую дыру ледорубом. Каждый час проводилась подобная линия из-под ног эскимоса. Через 24 часа с помощью Авела я провел окружность через все точки, которые отмечали концы теней на каждый час. Результат представлен диаграммой (см. рис.).
Пока мы шли к полюсу, мы не отрывали времени у сна ради того, чтобы позабавиться с этим теневым кругом. Однако на полюсе наблюдения за длиной теней вызвали необычный, прямо-таки мистический интерес Этукишука. Для меня это было частью доказательства, что Северный полюс достигнут, так как только на полюсе тени могли быть одинаковой длины. Поскольку наши интересы совпали, нам удалось найти повод для того, чтобы даже в отведенное для сна время каждый час чертить линии на нашем теневом циферблате.
Я почувствовал, что мы проводим очень важные наблюдения, которые помогут отыскать точку полюса, и в отличие от всех других наблюдений они не были основаны на домыслах, связанных с абсолютно точным отсчетом времени или точной поправкой на рефракцию.
Круг теней. Изменение длины тени по мере приближения к Северному полюсу
в) Круг теней на полюсе. Если находиться в одной и той же точке, с течением времени длина тени остается практически неизменной
Как положение Солнца над горизонтом фиксирует место Северного полюса
Теневой циферблат на полюсе. На полюсе тень, отбрасываемая человеком, примерно одинаковой длины в течение каждого часа в период удвоенного светлого времени суток. Если провести на снегу линию от ног человека по направлению его тени, подобно стрелкам часов на циферблате, то окажется, что тень может отмечать время словно компасные направления. Относительная длина этих теней дает также широту места или, что то же самое, положение этого человека по отношению к экватору (к югу или к северу). Местоположение Северного полюса можно считать найденным, если тени от предмета, фиксирующего его, окажутся одинаковой или почти одинаковой длины в течение двух оборотов Солнца.
Записка Ф. Кука, оставленная им на полюсе в специальном пенале
Как по высоте солнца над горизонтом определить положение Северного полюса? В полдень 22 апреля 1908 г. на полюсе солнце поднялось на высоту 12°09 16", но из-за дрейфа льда, незнания точного времени и поправки на рефракцию нельзя было произвести абсолютно точную обсервацию. Однако каждый час солнце, кружащее над горизонтом, отбрасывает тени одинаковой длины.
С того места, где Этукишук и я разбили лагерь, в пределах нашей видимости было только два больших тороса и более обширное пространство открытой воды, чем у нашего первого лагеря. После полуночной обсервации 22 апреля мы вернулись в лагерь. Когда собаки издали заметили наше приближение, они привстали и хоровым завыванием огласили окрестности, где до сих нор не доводилось лаять ни одной собаке. Поскольку все научные наблюдения были закончены, мы стали спешно готовиться к возвращению.
В районе Северного полюса мы провели около двух суток. После того как улеглось первое возбуждение, вызванное достижением цели, после отдыха и проведенной работы приподнятое настроение иссякло, пока мы крепили наши пожитки на нартах, я, как ни пытался, уже не мог вызвать в своей душе ощущения новизны. Опьянение успехом прошло. Я полагаю, что сильные эмоции неизменно сопровождаются обратной реакцией. Нам, утомленным, вдруг открылась бесполезность всего содеянного, и ощущение пустоты стало наградой за перенесенные тяготы — вот что последовало за восторгами. Я получил свое. Горе тому, кто бежит судьбы.